Сёстры навсегда. Этап второй: Осознание

уликой, чем постиранные вне очереди простыни. Ты ведь уже обжигалась на этом. Помнишь?

В прошлый раз Ната стирала простыни вне очереди когда описалась во сне. Тогда она всё постирала, развесила и, со спокойной душой, села за уроки. Мама же, заподозрив неладное, завела разговор, представив всё так, как будто она всё знает. Сестра перепугалась и сама всё рассказала. Катерина тогда посчитала её недоразвитой дурой, ведь Наташе тогда уже было 16. Она прекрасно помнила тот день и, при одном напоминании, тут же из белой стала красной. «А ведь не описалась она тогда. Вот и испугалась. А стыдного наврала, чтобы мама поверила без лишних вопросов», — подумалось Кате. Она вдруг представила себе, что её организм начинает вдруг вести себя странно, неправильно, не по-женски... Что бы на месте сестры сделала она сама, Катя не знала.

— Ты постели пока новое, а я сейчас приду.

Пока Катерина вытиралась, Наташа бегом перегрузила бельё в корзину и отправилась застилать кровать. Катя тщательно, как обычно, вытерла волосы, оделась и вернулась в комнату. Наташина кровать была тщательно заправлена, а сама она, белее мела, стояла у стены. Поймав на себе взгляд сестры, она заглянула ей в глаза, а затем отвернулась. Послышался всхлип.

— Наташ... Ната, ну ты чего? — Катерина подошла к сестре и развернула её к себе.

— Она узнает. Точно узнает. А потом убьёт. Или запрёт меня где-нибудь. Или выгонит на улицу. Куда я пойду, Кать? Мне некуда идти, — Ната снова разрыдалась и Катя прижала её к груди в попытке успокоить. Гладя её по волосам и приговаривая: «Ну что ты? Выдумываешь, не будет такого», — Катя думала о том, какая же сестра всё-таки чувствительная. Как улитка, выглядывающая из раковины бесконечных рыданий. Даже солнечный зайчик, краешком задевший её рожки, заставляет прятаться обратно. «Так нельзя. Придётся мне позаботиться о ней. Нельзя ведь, чтобы было так!», — решила Катя. Первым делом надо поговорить с мамой...

Вспомнив о маме, Катерина поискала глазами настольный будильник вечно теряющийся из-за своей портативности и бестолковости. Будильник себя не обнаружил, но лучи солнца, бьющиеся сквозь закрытые шторы, подсказали, что о восьми не может быть и речи. Дождавшись, пока Ната проплачется, Катя отстранилась для серьёзного разговора.

— Нат, я хочу, чтобы ты кое-что запомнила, — Катерина смотрела сестре прямо в глаза, — Как бы ни развивались дальше наши отношения, я больше не буду издеваться над тобой. Мне надо извиниться перед тобой. Всю жизнь мне казалось, что мы в равных условиях, и ты просто ленишься становиться лучше. Теперь я вижу, что это не так. Теперь я всегда буду готова выслушать и попытаться помочь тебе с твоими проблемами. Я больше никогда не оттолкну тебя.

— Правда? — дрожащим от слёз голосом спросила Наташа.

— Правда.

Наталья в порыве чувств обняла сестру, дрожа всем телом. «Как маленький зверёк. Маленький, милый кролик». Дрожь эта передалась Кате и тут же предательски отдалась негой внизу живота. Катерина стойко гнала от себя