Четвёртая ночь Пурарериеффы 14

вы находитесь в поднебесье.

— Да нет, не может быть, я не...

Память через силу выдавала мне какие-то образы, что-то о двенадцатой Пуфе, погоне, ещё каких-то вещах, но, вспоминать их было всё труднее, словно мозг активно удалял остаточный файлы.

— Очень плохо, Пуффа.

— Мм?

Мужчина смотрел на меня уже с нескрываемой тревогой. Каким-то образом, он оказался всего в двух шагах, хотя, вроде бы не приближался. Или это какой-то обман зрения? Но я, наверное, могла протянуть руку и коснуться его.

— Ты не должна быть здесь. Сценарий не должен быть нарушен. Но я сам виноват, что создал вас такими сильными. Мне необходимо было предусмотреть, что когда-нибудь вы осознаете своё могущество и обратите своё внимание на устройство этого мира.

— О чём вы говорите? Я что-то совсем плохо стала соображать. Какое устройство?

— Она тебя стёрла, Пуффа. Теперь окончательно стёрла.

Я подняла взгляд на него и вдруг поняла, что совершенно ничего не помню и ничего не знаю. Сознание было чисто и свободно как ветер. Мужчина дотронулся до моей щеки, вызвав приятную волну мурашек и тепла, и заглянул мне в глаза.

— Ты должна вернуться.

Я молчала и только смотрела, как серые тучи движутся в его зрачках.

— Я перепишу тебя. Усовершенствую твою систему и закодирую на своё имя. Никто из живущих не узнает его. Оно будет защищать тебя и не позволит более никому влезать в мои планы и менять мои условия. А пока, спи Пурарериеффа 14. Когда проснёшься, ты не вспомнишь о нашей встрече, но память прожитых тобой лет, потихоньку вернётся.

Он легонько подул мне в лицо, и я обвисла на его руках, чувствуя, как сон властно захватывает меня в свои оковы.

— Когда-нибудь, мы встретимся с тобой снова, но, уже в куда более правильных и радостных условиях и вдоволь на общаемся, уж будь уверена. Но, сейчас тебе надо возвращаться.

Я уже почти потеряла связь с этим миром, когда последние его слова сумели долететь до моего слуха.

— Живи, Пурарериеффа 14.

Часть вторая

— А-а-а!

Больно. Больно. Очень больно! Что это такое? Не могу понять. Сердце ужасно жжёт, легкие, словно окаменели, перекатывая сухой воздух как камни. Желудок скрутило. Голова раскалывается и страшно кружится. Тошнит.

— Г... госпожа, что с вами?!

— Больно...

Этот каркающий хрип — мой голос? Какой кошмар.

— Я могу вам чем-то помочь?!

— Останови.

— Что остановить, госпожа?

— Всё. Кружится.

— Секунду, я помогу вам сесть.

Видеть я по-прежнему, ничего не могла. Как только открывала глаза — мир тут же взрывался цветным фейерверком и кружился так, что тошнота сильнее подбиралась к горлу. Я почувствовала, как чьи-то руки усадили меня на пол и прислонили спиной к стене. Стало немного получше.

— Вам что-нибудь принести? Позвать лекаря?

— Нет. Скажи, где я?

— Эм... во дворце.

— Моём?

— Ну... да-а... Вы, что, не помните, что произошло?

— Помню... нет... не помню.

Мой собеседник ничего не ответил, и несколько минут я сидела в тишине, начиная даже различать какие-то внешние звуки, и почти усмирив кружащуюся голову,