По любви

то исчезала в тени, то назойливо опускалась и вновь поднималась, слепя ярким пятном на фоне черного неба.

Я обнимала тебя до боли в руках, мне было мало просто прижаться к тебе всем телом, я отчаянно желала оставить свой отпечаток на твоем крепком, атлетическом торсе, хотела вытатуировать на нем память о своей любви, вкрапить воспоминания о ее неутомимой силе прямо в кровь.

Я оплела тебя сетью томящейся страсти, увлекла далеко вниз, где ты выпустил мою искрящуюся душу в иные миры, глубоко за пределы забвения.

Я не думала о том, как выгляжу со стороны, я была просто собой, и ты впервые увидел меня настоящей. Мы слились воедино, и своими пылающими телами образовали маленький — по меркам Вселенной, — но огромный для человеческой жизни, сгусток энергии. Он пульсировал и дышал; в напряжении сжимался и шумно вытягивался; то ослеплял, то нежно мерцал. Эта энергия была живой, она постоянно видоизменялась. И только неизменным оставалось то, что породило ее — наша любовь. Мы любили...

Но наши клятвы, в порыве страсти нашептанные друг другу, прошли мимо заложенного фундамента совместного счастья. Жизнь навязывает свои правила и законы, они начертаны на костях судьбой, равнодушной к планам человека. И поэтому утром, пока ты еще спал, меня в твоем доме не стало, словно вовсе никогда и не бывало.

Прошло уже несколько лет, и мы с тобой по-прежнему не общаемся. Даже натыкаясь друг на друга в публичных местах, мы просто киваем головой в знак приветствия и отворачиваемся.

Ты, Стас, говорят женился? Не на той ли суке, которую я видела ранее?

Хотя неважно это. Ты счастлив — это важно. А я несчастлива, но теперь я не поддамся эгоизму. Я не приду к тебе и будоражить твои воспоминания собой не стану. Твой путь верный, а я все равно от тебя убегу.

Оглядываясь назад, на свою прошлую жизнь, в которой душа и чувства человека были не в цене, ты, Стас, остался в ней, наверное, единственным ярким белым пятном.

Ты безоглядно меня любил, и я так же могла любить тебя. Но я просто этого не захотела...