жизни. Так прошло несколько минут.
— Ты пришла поощрять моё превращение в жирного монстра? В груду смердящего сала, к которому ни один мужчина не прикоснётся ни за что на свете?
— Не говори глупостей. Ты не толстая.
— Ага, а ты не привлекательная. На тебя не вешаются парни. Тебя пичкают гормонами, одевают в старушечьи тряпки, а когда ты, наконец, находишь парня, который мог бы тебя действительно полюбить, он клюет на твою сестру, стоит ей только потрясти сиськами.
— Извини, я не специально.
Наташа неопределённо помахала рукой в воздухе, задержала её на пару секунд и дала ей обречённо упасть.
— Какая теперь разница? Дай мне сдохнуть от остановки сердца, как и полагается такой жирной неудачнице как я, и можешь кадрить всех парней, которые вдруг придут на мои похороны. Хотя никто не придёт, кроме тех, которые и так уже на тебя повелись, — в голосе Наташи не было слёз или злости. Она просто констатировала факт.
Так вот как это выглядело... Теперь Кате стал понятна неуверенность сестры и её вечный нервоз, когда она находилась поблизости. Ей стало стыдно. Не только за сегодня, но за всю жизнь.
— Знаешь, может ты и не гламурная красотка, но ты красивая. Как женщина...
— А это красиво? — закричала Наташа развернувшись и задравши юбку. Там, в промежности, разрывая плотную ткань трусов-шортиков отчаяно пульсировало нечто продолговатое. Катя ахнула. Она и подумать не могла, что у её сестры настолько большие проблемы. Все проблемы Катерины звучали как «осложнение в будущем» и «сгладится гормональной терапией», а их внешнее проявление никогда не превышало в длинну сантиметра, выглядело как клитор и вырабатывало каплю семени в день.
Наташа медленно опустила юбку и молча отвернулас снова. Катя переваривала новые знания о сестре.
— А знаешь, ты всё равно очень привлекательна, — сказала Катерина, чувствуя наростающую нежность к сестре и исподволь набирающееся возбужение.
— Да как ты!... — начала Наташа обернувшись, но не закончила. Катя, решившись, схватила её за голову обеими руками и, притяянув, поцеловала в губы.