Подорожник

в бетон и отправляют купаться в Гудзоне.

— Добрый день, — меня аккуратно оттирают в сторону. Охранник остается рядом, а Роман Сергеевич заглядывает в комнату, внимательно смотрин на спящую дочь, мятое постельное белье. Как назло кровавое пятно на самом виду.

— Выйдем в коридор, — дверь в квартиру тихонечко прикрывают, а меня ведут к окну.

Мужчина некоторое время молча стоит, погруженный в свои мысли, а затем, неожиданно, сообщает:

— Она почти не спала с тех пор. Только таблетки и помогали. Антон, верно? Не удивляйся, я уже навел справки, пока вы кувыркались.

Мне стало не по себе. Вот, что значит длинные руки...

— Возможно, я и ошибся, — продолжает мужчина. — Но ей требовалась разрядка. Друзья отвернулись... Хотя какие это друзья? Поговорить не с кем, поплакаться некому. Тяжело. Ходила, как кукла.

Я слушаю молча, все это и так понятно.

— Теперь у тебя два варианта, Антон, — мужчина переходит к главному. — Возвращаешься в квартиру, ждешь пока Женя проснётся и... даешь ей уйти. Больше вы не встретитесь — гарантирую. От меня лично получишь компенсацию за беспокойство, при твоем уровне жизни хватит на год-два безбедного существования.

Молчим, слышно, как на улице у кого-то сработала сигнализация.

— А, если я не дам ей уйти? Второй вариант.

— Даже так? — Роман Сергеевич смотрит чуть насмешливо. — Тогда сегодня вечером... нет, завтра утром, я прихожу к тебе официально и устраиваю крупный скандал. Ты обесчестил мою дочь и все в том духе. Витя, мой охранник, тебя немножко побьет, я тебе поугрожаю, а Женю заберу домой. Она, конечно, посидит месяцок под домашним арестом. А потом... Если, вдруг, она захочет с кем-то встретиться... Возможно, я и не сумею ей помешать. Что скажешь?

Я молча разворачиваюсь и возвращаюсь домой, в дверях оборачиваюсь:

— До завтра.