искал своего отца, и никак не мог его найти. Как же мне хотелось увидеть его хотя бы в воде, найти хотя бы тело!
— Дииим, я здесь... — услышал я слабый голос из обугленных камышей.
Кинувшись туда со всех ног, на ходу шатаясь и падая, я нашёл своего отца, обгоревшего и едва живого. По виду, у него были сломаны обе ноги.
— Оставь меня... всё равно уже всё кончено, — шептал он, когда я, держа в руках пакет с единственно оставшимся у нас имуществом, тащил его по земле, как можно дальше от очага поражения, думая о том, что он говорит об окончании кошмара. — Нихера ещё не кончено! Тут знаешь какой фон?! — сквозь слёзы облегчения прокричал я, всё дальше и дальше таща папу по дымящемуся полю. — На вон, пакет держи, — истерично засмеялся я, засовывая водонепроницаемый телефон за резинку своих давно уже абсолютно сухих трусов...
• • •
— Ир, как у вас там?! Паника?! Сиди на станции, вам скоро помогут!!! У нас... да, живы!!! Сашка как?... Обгорели немного и светиться, наверное, будем! — шутил я, растирая по лицу слёзы радости, стоя посередине поля, смотря на пожарище и на летящие вертолёты.
— Мама! Ты скоро всё узнаешь... да! Что?! Стёкла вылетели?! Ты на вспышку не смотрела? Хорошо!!! Я... Я люблю тебя, мам... да... А ещё мы теперь бездомные, — я вновь пошутил, отходя от последствий шока, стоя рядом с отцом, смотря, как рядом с нами садится вертолёт...
• • •
— Экстренные новости!!! — прокричал журналист, оборачиваясь к камере, сидя в салоне вертолёта. — Сегодня утром в лесном массиве на окраине города, произошёл взрыв, сопоставимый со взрывом небольшой ядерной бомбы! Полностью разрушено три жилых квартала, счёт раненых и погибших идёт на тысячи. Мы связались с нашими коллегами из НАСА, никаких комет и астероидов в опасной близости от Земли зафиксировано не было... Следите за новостями.