Ноль, полсотни или сто. Альтернативная концовка

бы предпочел, чтобы ты не делала то, что может тебя убить, но определенно не диктовал, как тебе тратить свое свободное время. Ты — взрослая женщина. Если ты хочешь больше испытаний в своей жизни, пожалуйста, действуй. У тебя нет причин лгать об этом и делать что-то за моей спиной. Это то, из-за чего я разозлился. Не из-за того, ЧТО ты сделала, но из-за того, КАК ты это сделала.

— Я знаю, дорогой, и не могу выразить, как мне жаль, — сказала Шарон и посмотрела в пол.

— Но вся эта ситуация настолько абсурдна, что я склонен принять твое объяснение при строгом условии, что ты клянешься никогда больше не лгать мне. Серьезно. Никогда больше, Шарон. Я имею в виду — НИКОГДА!

Шарон торжественно посмотрела на мужа и подняла правую руку:

— Клянусь всем, что является святым для меня, и всем, что мне дорого. Я никогда больше не буду лгать тебе, Боб.

— Тогда у нас все хорошо, — объявил Боб с улыбкой и наклонился для поцелуя.

— А как насчет твоих пятнадцати минут наедине с Люком? — дразняще прошептала она между сеансами языковой гимнастики. — Это было одним из твоих условий, и я его так и не выполнила. Если настаиваешь, я, возможно, могла бы потянуть за ниточки и дать тебе доступ в морг...

Боб невольно вздрогнул от упоминания этого проклятого имени.

— Время, которое я провел с пушкой за спиной, было похоже на пятнадцать гребаных лет! Мне хватило этой жопы на всю жизнь. Пусть он гниет.

Она засмеялась и опять поцеловала его.

— Значит, вместо штатного секретаря ты была грубым экспертом по допросам? — с любопытством спросил Боб.

— Мммм...

— В таком случае ты, наверное, знаешь много секретных техник соблазнения и извращенных методов пыток, а?

— Серьезно, Боб! Ты извращенец! свои прямо сейчас! — воскликнула Шарон в насмешливом негодовании, которое вскоре сменилось хихиканьем.

Прошло несколько недель с момента завершения тяжелого испытания для Шарон и Боба, и жизнь в их маленьком доме возобновилась, как обычно.

Ну... как обычно, за несколькими заметными исключениями...

В этот особенный день Боб обнаружил себя обнаженным, привязанным к кровати и распятым в позе орла с твердым мужеством, прямо торчашим в ожидании. Это было бы настоящим зрелищем для любого, кто мог войти в спальню, но поскольку Кейси спала в доме своих бабушки и дедушки, в кадре был только один возможный человек.

Как по команде, двери открылись, и в них появилась Шарон. Это надо было видеть: на ней не было ничего, кроме куртки от ее старой униформы, пояса с подвязками с длинными черными чулками и блестящими сапогами для верховой езды. В руке она держала короткий кнут, который явно не являлся стандартной военной экипировкой.

— Приветствую тебя, противный шпион, — протянула она с карикатурным славянским акцентом. — Я надеюсь, тебе удобно, да?

Боб только кивнул, его глаза горели вожделением.

— Понятно. Что ж, скоро мы это изменим, — продолжила она и, дразня, провела кнутом по головке члена, заставив его задохнуться от внезапного 

---

---

Вернуться назад