Марыся

Приподняв крышку схрона, замаскированную небольшой елкой, проводник ОУН «Нечай» непроизвольно выругался от резонувшей по глазам яркой белизны. Снег выпал неожиданно рано и толстым слоем. Спецруппа СБ ОУН оказалась в ловушке. Даже плюнуть в лесу — означало навести на себя истребков МГБ. Оставалось ждать оттепели.

Нечай аккуратно закрыл люк и спустился в бункер. Пять пар глаз выжидательно смотрели на него. Четверо рослых молодых парней и девушка, лет шестнадцати, кароокая коренастая связная Марыся. Хлопцы в группе подобрались отборные — «Явор», «Коса», «Сокол» и «Гром». «Явор», а по крещению — Тимофей, был братом Марыси. Их село находилось в четырех километрах от схрона и накануне девушка принесла «грипс» об обстановке в районе и продукты. Ненастье застало ее в дороге. Связная испугалась возвращаться в темноте и Нечай разрешил ей остаться до утра. Продуктов хватало надолго, но Марыся... ? Ждем оттепели, — решил Нечай. Первый снег долго не лежит.

Прошли два дня...

Испражнялись в специальном отсеке с вытяжкой в дупло старой сосны, хотя в землянке сразу остро запахло мужской мочой и неуловимо тонким будоражащим ароматом выделений молодой самки. Давно немытые молодые тела немилосердно чесались во влажной духоте, особенно гениталии и под мышками. Члены болезненно ломило от прикосновения рук и блудливых мыслей. Глаза невольно сверлили белизну круглых аппетитных девичьих коленок. Патриотические речи Нечая растворялись в кипении молодой крови и звучали нелепо. Хлопцам хотелось ебаться...

Скудный свет полусгоревшей свечки создавал мистический интим и, глядя на колеблющийся язычек пламени, самцам чудилось извивающееся голое тело связной. В критических ситуациях то один, то другой уходил, якобы по нужде, подрочиться в нужник, но от этого не легчало. Запах спермы пропитал землянку и будоражил обоняние девушки, как наркотик. Она не была девственницей, полгода назад подарив себя в патриотическом порыве другу брата. Оба они ушли в подполье после бесшабашной замены красного флага — желто-голубым на халупе сельского совета. Охрим, так звали парня, бездарно порвал ей целку, трижды извергнувшись перед прорывом липкими фонтанами семени. Промежность долго болела и воспоминания о дурацком порыве были Марысе неприятны. Через три месяца тело Охрима ночью похоронили на сельском кладбище. Он взорвал себя гранатой, попав в чекистскую засаду. Марыся стала гордиться своим прощальным подарком герою и сожалела о минутах раскаяния. По ночам сентиментально плакала в подушку и готова была подарить свою любовь, тело и ласки всем повстанцам за «незалежную» Украину. Морально она была готова к такой высокой жертве и чувствовала, что этот час пришел.

Нечай хладнокровно мог убить любого, во имя идеи. Он и убивал много. Сам и силой своих полномочий лишал жизни руками других. Жена с двумя детьми лишь изредка получала скудные вести от него. Муж был идейным борцом и своим фанатизмом вызывал страх даже у нее. Во имя идеи он мог перешагнуть и ее жизнь и... детей. Телесные удовольствия у Нечая были редки и непрогнозируемы. Последний праздник тела он позволил себе с комсомольской активисткой, захваченной с кооперативным обозом.