Мой Мир. Часть 3: Охота

или удовольствия. Далее я стал вставлять ей, делая глубокие толчки, то задвигая на полную, то вынимая почти полностью, с каждым разом, набирая темп. Теперь уж точно она вскрикивала от удовольствия.

Наяривая в её норке, я крепко держал её прижатой к постели, от чего она поучала ещё больше удовольствия, если судить по стонам и вскрикам, когда я врезался в самое донышко. Когда я особенно сильно вошёл в её норку, Дина сильно застонала, начиная вертеть попкой, стараясь ещё глубже себя насадить, при этом сильно сжимая простынь в кулачках.

Долго тираня её норку в таком положении, я решил немного его изменить. Для этого приподняв её, взявшись под грудью, и когда она выпрямилась, перехватился, ухватившись за одну из её грудок, при этом прижав к себе. И не переставая работать в её норке, всё с той же скоростью, взялся за её шейку потянув на себя, чем заставил сильно прогнуть спинку. Держа её в таком положении, и с силой в нё вколачиваясь, от чего её всю сотрясала. На третий такой толчок, Дину затрясло, она стала почти кричать, при этом делая движения попкой на встречу, и опять сильно сжимая безвольно болтающиеся кулачки.

Этот крик разбудил задремавшую Лиру, и она ещё непонимающе смотрела, по сторонам, ища источник криков. И только через пару секунд ей это удалось, и её понравилось то что она увидела, и ей хотелась отплатить той что стонет и кричит, за удовольствие, доставленное ранее. Лира подошла к нам со стороны Дины, и припала губами к свободной грудке подруги, сося её крупный сосок, а свободной рукой стала ласкать её сладкую горошину. Вызывая у Дины довольно бурную реакцию, потому что она стала, с силой, делать встречные движения.

И спустя время, Лира укусила подругу за крупный сосок, и также с силой сжала её сладкую горошину. Чем вызвала очень сильную реакцию во всём тале, Дины, она ещё сильнее и быстрее стала помахивать попкой, её всю колотила, и она кричала и вопила на всю округу. Дина так сильно сжимала кулачки, что пальчики аж побелели. Но что больше всего меня порадовала, так это то, что её норка просто ходуном ходила, то сжималась, то разжималась. От чего собственно и я подошёл к финишу, орошая её глубины, а её норка усилена меня доила.

Когда Дину наконец отпустила сладкая волна, я смог покинуть её норку, и лечь, приходя в себя. Подружки тоже легли, по бокам от меня, обняв каждая, со своей стороны. Хоть спать нам и не хотелось, так как на улице уже начало рассветать, но и вставать тоже, никому была не охота, поэтому мы так и лежали пока на улице не началась суета и шум.

Когда и в этот раз, я появился в девичьей компании, это уже никого не удивляло, но всем были интересны подробности. И пока мы собирались дальше охотится, всё девчата сплетничали, в основном о тех ночах проведённые