Первый вызов

уже в третьем классе писали символ «икс», уже начинали внедряться в школах. У нее была дочка, которая, правда, в основном жила у ее родителей. Галочка была на пару лет его старше, но в чем-то он ощущал себя старше и опытней ее.

Ему было с ней приятно и радостно встречаться. И ему казалось, что и ей было искренне радостно с ним. Они обычно совершали длинные круги по бульварам, потом шли на Патриаршие пруды, переходили место, где Аннушка разлила масло, и заходили к ней через внутренний дворик, где у подъезда сидели неизменные старушки, которые каждый раз сканировали их взглядами, как электронными лучами, от которых она буквально съеживалась, и постоянно жаловалась ему. Он смеялся и утешал. Они ходили бульварами и говорили, говорили, спорили, смеялись, шутили. Он даже шутил. Никогда раньше у него не получалось этого с девицами. У него вообще был гнуснейший характер. Он мог быть веселым и интересным, только если ощущал, что его слушают, понимают, воспринимают. Но это уже должно быть. Заставить себя слушать он не умел. Он не умел завоевывать, захватывать внимание случайной кампании или духовно неблизких ему людей. Он был струной, которой был нужен тщательно настроенный резонатор, а без этого он превращался в простую воловью жилу. И только в тесном окружении хорошо понимавших его людей он мог раскрыться. А в обычном общении он был до ужаса скучным человеком, от чего невероятно страдал, принимая его за свидетельство своей духовной неполноценности. Прошло много, очень много времени, пока он сам себя не научился уважать и воспринимать себя таким, каким он уродился без излишней горечи. Но в детстве, юности и молодости это был неиссякаемый источник его страданий, которые дали цвет его воспоминаниям об этом времени.

А с ней он раскрывался. С ней было просто и легко. И это было первый раз. Была ли это любовь — Он, право, не знал. Да и стоит ли все отношения между мужчиной и женщиной подгонять под один стереотип замызганного тысячами прикосновений глупых книг понятия, каждый воспринимает это слово уже настолько по-своему, что практически исчезла общая основа для понимания тех чувств и ощущений, которые вкладываются в это слово. Но если для «любви» нужно то, что выражают словом «обоготворение» — этого не было. Было с другими и после. Но не с нею. Но разве того, что было уже, мало-

Несколько раз вечерами он пил у нее чай, слушал пластинки, смотрел книжки, вел разговоры. Однажды он «засиделся». Конечно, он прекрасно ощущал течение времени, но не ему же было самому его отсчитывать — А она, по-видимому, тоже решила не замечать его течения, а когда они в притворном ужасе спохватились, было уже поздно, его последняя электричка ушла. Но в комнате не было другого дивана или места для спанья. Половину ночи он просидел в кресле, борясь со своим желанием, но, боясь разрушить отношения и боясь, что вдруг она воспримет мужские