Стоп, что это было с тобой тогда: 27 лет минус 12?
— Наверное, жаль, что не со мной.
— Так ему было больно?
— Нет, он любил тогда и ничего не чувствовал, ничего — даже боли.
— Значит, ты так никогда и не почувствовал меру любви?
— Мне кажется, что сейчас я это чувствую. Вот сейчас прижму твою ладонь к своей. Вот сейчас коснусь своими губами твоих губ и замолчу...
— Мера любви...
— Хочу стать землемером нашей любви.
— Меры любви...
— Хочу стать инструментом нашей любви.
— Размеры любви...
— Хочу, хочу и хочу.
— О, размеры это вообще особый разговор.
— Да, собственно, любовь и складывается из постоянного процесса сложных измерений при абсолютном отсутствии каких бы то ни было измерительных приборов.
— Кроме твоего рта и твоей...
— Стоп, и где мы набрались этого «хабальского» жаргона — приборы, инструменты... Я не хочу писать порнорассказов, достаточно и того воздушного налета эротики, который случился у нас в этот раз.
— Случился... Разве мы уже успели сегодня случиться друг с другом?
— Перестань. Просто безобразие какое-то.
— Естественно, ведь язык не успокаивается, а так и рвется показать тебе меру моей любви.
... Фильм продолжался. Мы вышли из синематографа, сели в автомобиль.
Отправились принимать меры любви.
* * *
Приняли.
Разъехались.
Разговариваем по телефону.
Больно...
— Знаешь, оказывается не обязательно было так далеко проникать, чтобы это почувствовать.
— Но мир не перевернулся?
— Мир есть, а у него — центр тяжести, поэтому не важно, в каком он сейчас положении — наш мир. Он все еще есть...
17—21 июня 1999