Наша годовщина или Суровые будни слесарей

моего суженого давно лопнул. Струи фекальной массы текли по футболке сплошным серым потоком, капая с паха но асфальт.

— Помогите! — заорала я что было силы, но всем было пофиг, люди лишь замедляли шаг, смотрели и шли дальше. Какой то паренек намного младше нас, начал снимать все это на камеру телефона.

Вот и шея моего парня потолстела, подбородок стал двойным. Я с омерзением подумала, что мой жених за минуту превратился в толстяка. Толстяк же прикрыл глаза, продолжая ритмично биться, ЖКХ-шник отпустил его руки, но было поздно, парень уже не мог сопротивляться. Говно шелестяще входило в тело, раздувая его до безобразия.

Я завыла от отчаяния, понимая что еще полминуты и мой ухажер взорвется зловонной массой. Но тут рабочий, который до того держал руки парня, прокричал «стоп», и водитель бочки выключил насос. Шланг с хлопком вытащили и парень, с бульканьем выпустив серую массу изо рта, упал на колени с огромным животом. Упал прямо перед мной, запрокинув раздутое испачканное фекалиями лицо и с мутными глазами завалился лицом вниз на асфальт.

— Вы что наделали?! — ужаснулась я, глядя на тело округлившимися глазами.

— Да пусть знает твой пидорок, что нех на людей кидаться, — ответил бригадир.

— Вы... вы убили его... — заплакала я.

— Скорую вызовите, — посоветовал кто-то из прохожих.

Я дрожащими руками набрала 103. Мой парень лежал неподвижно, а канализаторщики продолжали свою работу по откачке засора как ни в чем не бывало. Я перевернула его и выпачкалась в мерзкой жиже...

— Звери, — стонала я в ужасе.

Вызов шел, никто не брал трубку. Я попыталась посадить своего парня, но тот валился как куль с дерьмом. Совсем некстати пронеслась мысль, что мой парень по уши в дерьме. Но смешно не стало.

Канализаторщики закончили откачку колодца и стали сматывать шланг. Я кинулась к ним в истерике, и ударила кулачками в грудь того, который держал моего парня — это был пожилой мужик в грязной куртке с цигейковым воротником, большим пузом и грубым неприятным лицом.

— Ты че кидаешься? И тебя говном накачать? — чуть отпрянул тот.

— Он умирает! — закричала я сжимая кулачки.

— Да он сдох давно, — равнодушно сказал другой слесарь.

— Нет! — я начала плакать от отчаяния и ужаса сложившейся ситуации.

Тело моего парня лежало на асфальте в лужице канализационной жижи. Я оглянулась на него и тут меня взяли двумя пальцами за щеку. Это был бригадир.

— Знаешь че, — проговорил он, — пошли-ка прогуляемся. Твоему ты уже не понадобишься. А вот компенсацию за моральный ущерб надо бы взыскать.

— Вы что себе позволяете? — я попыталась отпрянуть, но бригадир крепко взял меня за талию.

— Витя, да брось ее, еще три точки надо сделать, — сказал один из рабочих.

— Не, мужики вы едьте, я подтянусь попозже, — сказал Витя, силой ведя меня в сторону пятиэтажки.

Мужики заворчав, стали расходиться, ГАЗ же завелся и поехал. Витя оттащил меня в ближайший подъезд. Надо сказать, что жили мы в маленьком захолустном городишке и многие подъезды не