Нежность Самарканд

хуторе одна.

Родителей забрали в воскресение. После обеда пошёл холодный осенний дождь, и мать отправила её за коровой, пасшейся на опушке, километрах в двух от хутора. Но не успела она зайти за первые сосны, как по единственной лесной дороге, ведущий к ним, протрясся грузовик, из кузова выскочило пяток солдат, тут же пристреливших набросившегося на них пса.

У неё хватило выдержки не кинуться сразу же с криком и кулаками на непрошеных гостей. Хватило ума и не выбежать из леса, когда из дома вывели родителей, двух младших братьев и затолкали в машину. Она видела, как солдаты попытались поджечь дом, но им дождь сильно мешал, и те махнув рукой, забрались в кузов, вслед за её близкими, и машина укатила обратно по дороге.

Вайле сходила за коровой, завела её в хлев, обошла хутор, зашла в дом, переодела промокшее насквозь платье, и только тогда разревелась. В свои двадцать лет она уже не была ребёнком и понимала, что надежд, пусть даже на нескорую встречу со своими родными, практически нет. Но и ехать в НКВД, и сдаваться им как слепому котёнку ей не хотелось.

Проучившись три курса в университете, на те деньги, что семья отрывала от себя, этой осенью ей пришлось всё бросить и вернуться обратно на хутор. Возвращение прошло незаметно для округи и никто кроме семьи ещё не знал, что она вернулась из города домой, поэтому Вайле решила, что может оставаться дома без боязни того, что злые языки донесут на нее и вновь приедет зловещая машина.

В своей сознательной жизни она ревела всего четыре раза.

Первый, когда ей было лет десять, и на её руках умерла от старости их собака. Она жалобно смотрела на Вайле своими большими черными глазами, пыталась облизать её руки, жалобно, едва слышно взвизгнула, и всегда живые, весёлые и мечущиеся глаза, которые заряжали всех жителей хутора своей энергией, неподвижно застыли.

Второй, когда на первом курсе, её тогда ещё совсем доверчивую деревенскую девушку, свято верившую каждому слову, совратил и тут же бросил студент с соседнего факультета. Потом она уже умела различать «дон жуанов», ради своей забавы потешавшихся над приехавшими в первый раз в город сельскими девушками, она понимала и что такое социальное положение, порой каменной стеной встающее между двумя любящими душами. Но тогда, с первого же раза почувствовавшей вкус любви, желание наслаждаться и доставлять наслаждение, ей было больно и обидно, что её бросили. Обидно, как красивой, ладно сложенной девушке, за которой потом два курса бегал весь университет, в том числе и тот первый её парень.

Третий, когда пришли красные, и ей пришлось бросить учёбу и обретённый через неё смысл жизни. На селе во все времена смотрели на вернувшихся из города недоучившихся парней как на неудачников, ну, а тем более на девушек. И не важно какая на то была причина. Потому Вайле и вернулась на хутор тайком.

Четвёртый, когда на её глазах забрали семью.

Она