мне тут два окошка! Приказ понятен?» — с издевкой в голосе отыгрался на мне прапор.
«Так точно! — отрапортовал я, как нас учили на военной подготовке, памятуя что неясности приводят к беде.
— «Бегом, МАРШ!» — скомандовал прапор и я принялся за искупление несправедливого наказания так и не узнав, что же уготовано моему собрату по несчастью...
Выйдя с ведром в коридор, я тотчас же осознал, насколько отличаются ощущения человека в одежде, по сравнению с таковым, оказавшимся нагишом среди одетых людей!
Превозмогая стыд и наготу, я опрометью бросился на первый этаж в дальний конец коридора в заветный туалет!
Хорошо, что я заранее узнал, где он находится!
Прикрываясь мокрой и грязной тряпкой, с ведерком наперевес — я стремился поскорее преодолеть расстояние, не обращая внимания на попадавшихся посторонних, в основном таких же военнообязанных мужиков, пришедших по необходимости в это заведение...
Постирать тряпку не составило труда — я не белоручка!
Обратный путь был также преодолен мной без приключений. Никто, или, по крайней мере никто, не обратил внимания на рослого загорелого голого парня, почему то несущего воду на третий этаж, для медкомиссии наверное...
Вернувшись в вестибюль я увидел своего напарника, ползающего на корточках по истоптанному ...полу и старательно вытирающего поверхность уже загрязнившейся тряпкой... И это — несмотря на стоящую рядом на виду, — швабру!
Садизм прапора — правильно догадался я... Наказание должно быть прочувствованно сполна...
Я молча взобрался на подоконник и принялся тереть пока еще чистым куском материи внутреннюю поверхность стекла в окошке...
И чем больше я старался, тем яснее становилось для меня, что одной только половой тряпкой мне не вымыть стекла никогда...
Но я решил не ослаблять усилий и подумать, пока есть время — как достойно выйти из возникшей ситуации.
Внезапно отворились входные двери, и в предбанник ввалилась очередная группа одетых студентов, хорошо еще, что парни были с другого факультета и ни один из ребят меня не узнал...
Громкий и дружный смех некоторое время не умолкал в помещении.
Наверное я бы тоже, не скрываясь, стал ржать над двумя голыми и беззащитными пацанами, непонятно зачем занимающимися уборкой там, где еще наверняка будут и грязнить и следить подошвами обуви...
Но похмельному прапору и этого показалось мало...
Выстроив одетых ребят в шеренгу, он заставил нас встать к ним лицом по стойке смирно и громко доложить причину наказания...
Это уже вышло за рамки понимания даже вновь пришедших ребят и они с широко раскрытыми глазами, уже не посмеиваясь, а с сочувствием в глазах, и страшась, чтоб им не довелось испытать такое — понуро выслушали наши объяснения и смысл наказания...
Тихонечко пододвигаясь, ребята стремились не добавить наказуемым еще работы и старались не глядеть в нашу сторону...
Я догадался разглядеть в одном из шкафов стопку старых газет, которые сразу же навели меня на мысль, чтобы использовать их при протирке окошек.
Я протиснулся к еще незакрытому шкафчику и выхватил свою добычу, как рысь — жертву из гнезда...
Интересно что бы я делал, если бы провидение не послало мне столь удачный выход из трудной ситуации?...
Прапор сделал вид,