Лейла. Часть 1

подготовить поле боя.

— Лейлочка, переложи одежду на кресло, пожалуйста, пока я раздвину диван.

Переложить одежду — дело одной секунды. Поэтому пока я отодвигаю столик, раздвигаю диван, достаю и стелю белье, раздеваюсь и кладу свою одежду на другое кресло, Лейле делать нечего. Она сделала движение, чтоб унести бокалы и бутылки на кухню, но я мотнул головой, мол, позже, не горит. Присев на кресло со своей одеждой, она с непонятным выражением лица, не то вожделеющим, не то испуганным, следит за мной.

Поле боя готово, я тоже, готова ли Лейла? Откидываю одеяло, жестом приглашаю ее занять место ближе к спинке дивана, и говорю:

— Снимай трусики, иди ко мне! — и сам одновременно с ее снятием, снимаю свои трусы, и остаюсь ждать ее приближения с торчащим и покачивающимся членом, которому уже не терпится опробовать новую и такую вкусную девчонку.

Я-то давно понял, что Лейла девственна. Но мне было интересно, скажет ли это сама и откажется от близости, предложит ли иной способ удовлетворения, или молчаливо следуя понятной даже девственницам последовательности событий, спокойно станет женщиной. Почему-то мне было важно, чтоб именно она, словом, взглядом, жестом, дала бы мне знать, как мне вести с ней, педалировать ли тему девственности или по возможности быстро преодолев разовую боль, вести с ней обычные половые акты.

Взяв как образец случай с Аллой (из «Трижды три», если кто не читал или не помнит), я рассудил, что раз она без возражений пришла, разделась и легла, то, пожалуй, как раз и хочет стать женщиной, покончить с надоевшей в 28 лет девственностью. И ошибся!

Потому что как только она легла на приглашенное место, и я, прижавшись к ней каменным членом, стал целовать лицо, грудь, тело, и уже проникать пальцами между инстинктивно сжатых ног, почувствовал, что она напряглась, и аура желания сменилась аурой страха. Но аура аурой, я не экстрасенс, чтоб безошибочно толковать такие тонкие материи, прозвучала и ее фраза: — Нет, DD, подожди! Я так не могу!

Я как будто именно этого и ожидал. Руку с лобка убираю, чтоб не пугалась, кладу на грудь. — Ты девственна? — интонацией стараюсь дать ей понять, что я-то давно об этом знаю, но до поры до времени не считал нужным это свое знание оглашать. То есть показываю своим настроем, что я совсем не сержусь на ее отказ от секса, не возмущаюсь, а приглашаю по-доброму посмеяться над таким «препятствием». Лейла все поняла моментально. — Да, — нарочито жалобной интонацией неумелой актрисы подхватила она. — И что мне делать с тобой? — грубо подделываюсь под Серого Волка, который собирается съесть... нет, сперва изнасиловать, а потом съесть Красную шапочку. — Не знаю, — тянет она скорбно, продолжая оттачивать актерское мастерство. Перехожу на роль профессорско-преподавательского состава. Тоном экзаменатора спрашиваю: — Ты умная девочка, а ну-ка скажи мне, какие еще существуют виды секса? — Оральный, — бойким тоном студентки-отличницы, но потом снова как жертва, — но это так пошло. — А еще? — Анальный, — бойко, и