Прожиточный минимум

выбирала наряд. Ирина с удовольствием помогла ей в этом. Остановились на тесном коктейль-платье, оставлявшем открытыми великолепные Виолины ноги. Сзади платье можно было расстегнуть сверху донизу и скинуть в считаные секунды. Под ним не было ничего, кроме соблазнительного, ухоженного женского тела.

Затем Виола принялась перебирать то, что она называла `игрушками` — различные секс-приспособления. После долгих размышлений остановилась на `кошачьей лапке` — вещице, по своему виду вполне соответствующей названию и даже позволяющей в самом деле выпускать маленькие остренькие коготки.

— Сегодня я буду кошечкой, — объявила Виола, явно удовлетворенная своим выбором. — Будем играть с мышонком!

— С каким еще мышонком? — удивилась Ирина.

— А вот посмотришь...

Ровно в восемь вечера долгожданный гость стоял у порога. Ирина сама не понимая отчего, заволновалась и юркнула в свою спальню, оставив щелочку в двери. Посетитель оказался стройным пятидесятилетним мужчиной со спокойными манерами и открытой мальчишеской улыбкой. В прихожей он презентовал Виоле букет темно-красных роз и прошествовал в гостиную. Чувствовалось, что он пришел не впервые и предвкушает немалое удовольствие. Виола в своем коротком облегающем платьице принялась играть роль хозяйки. Сколько Ирина ни подсматривала, ничего необычного не происходило, а уж обрывки разговора, долетавшие до ее слуха, и вовсе ее поразили. Рихард — так звали мужчину — почему-то ссылался на Платона, в беседе мелькали словечки вроде `эйдос`, `трансценденция` и тому подобное. Казалось, она подслушивает диспут в литературно-философском салоне. Ничего подобного Ирина, конечно же, не ожидала. Она приоткрыла двери пошире и подалась вперед, чтобы слышать получше.

— В своем знаменитом диалоге `Пир`, — вещал мужчина, покачивая бокал с белым вином, — Платон подводит человека к необходимости думать о вещах невидимых всегда, даже и совершая соитие. Расщепляя похоть обыкновенную, субъект научается обособлять сущность полового акта от самого действа и тем мостит дорогу к трансценденции сексуальности. — Конечно, Рихард, — глубокомысленно кивала своей изящной головкой Виола. — Но ведь для этого потребна чрезвычайно изощренная пропедевтика! Хотя... Несколько раз я сама переживала подобное расщепление сознания в ситуации сексуального насилия, когда испытывала вопреки всему острое эротическое влечение к бессовестному насильнику.

— Вот-вот, вынужденное эротическое влечение... — подхватил мужчина и не окончил. — А кто там прячется? — воскликнул он, ткнув бокалом в торону спальни.

По-видимому Ирина слишком уж далеко высунулась из своего укрытия. Виола нисколько не растерялась:

— А это моя старинная подруга, приехала погостить, да стесняется к нам присоединиться, боится помешать.

— Что за глупости! — возмутился мужчина. — Как может помешать красивая интеллигентная женщина? Прошу вас, спускайтесь к нам! — замахал он руками Ирине.

Она колебалась недолго: в конце концов, гость оказался совсем не страшным, наоборот — очень даже симпатичным человеком. Шел, правда, необычный разговор, но почему же в нем не поучаствовать?

Вмиг для нее организовали место, наполнили бокал, познакомили с Рихардом. Узнав, что Ирина — учительница русского и литературы, гость пришел в восторг. Во-первых, он хоть и немец, а большой поклонник русской классической литературы. Во-вторых, с учительницей литературы — понятно, немецкой — у него связаны чрезвыйчайно э... пикантные воспоминания! Оказалось, учительница, преподавашая в