Падальщик. Глава 4

спросил.

— Ничего, я уже привыкла, — она продолжала быстро рисовать в тетради какие-то каракули.

Как раз то, о чём я говорил: одно неправильное слово или движение — и всё может тут же рухнуть. Я не так всё это планировал, но теперь нельзя было терять ни секунды. Такие обиды не забываются и не выходят из головы. Наоборот: со временем они превращаются в монстров, обрастают мхом, мифами и легендами. Если бы я не перешёл к решительным действиям в тот момент, то в следующий раз она могла бы просто не поднять трубку.

— Можно пригласить вас в театр?

Она медленно опустила ручку и перевела на меня взгляд. В этот момент она, наверняка, спрашивала себя, насколько серьёзно я к ней отношусь. Я замер от напряжения. Улыбнись я — и всё было бы кончено. Она бы выставила меня за дверь и вряд ли бы согласилась шить костюм. Но я хотел её так страстно, так сильно, что, видимо, её женская интуиция вступилась за меня и закричала ей в ухо: «Только попробуй отказаться!»

— Я в театр не хожу, — задумчиво ответила она.

— Тогда кино?

— Кино — можно.

Моё первое прикосновение к ней...

Мы сидели в темноте кинотеатра в последнем ряду, полупустой зал, вокруг нас никого, фильм вообще не интересовал нас. Я взял её левую руку и не отпускал до конца сеанса. Её вялая ручка холодела, покрывалась испариной, трепетала, нежные подушечки её пальцев с опаской дотрагивались до меня. Это был безумный танец двух рук. Исследование пределов чувствительности. Электрический разряд гулял между нами, и проводниками были эти пальчики. К концу сеанса она была готова. Я чувствовал это по той решительности, с которой она сжимала мою руку, по тому, как она сама взялась вести в танце, искала сплетения всех пальцев с моими. Эти жесты ни с чем не спутаешь. Я поменял руку и обнял её освободившейся правой рукой. Она прильнула ко мне, моё лицо погрузилось в дурманящий объём её волос. Дрожа от возбуждения, я вдыхал в себя её запах, зарывался носом в глубину волос, искал ещё большей близости. Она неподвижно следила за экраном, хотя вряд ли понимала, что там происходит. Неожиданно мои губы уткнулись в шершавую поверхность папье-маше, и она вздрогнула, напряглась, её рука замерла, обмякла. Мои губы в ужасе онемели. Моё прерывистое дыхание через нос показалось мне неожиданно громким. Так мы сидели неподвижно целую вечность, и я постепенно привыкал к новому неизведанному рельефу, успокаивался, продолжая нежно целовать одно и то же место на её щеке, изучая вулканическую породу, пока она вновь не растаяла под моими поцелуями, как пористый шоколад, чтобы с новой силой схватить меня за руку и начать вытворять с ней безумства. Теперь я слышал её дыхание, она была возбуждена не меньше моего. Её головка искала моих поцелуев, отклоняясь в сторону и возвращаясь на место. Я исследовал каждый сантиметр маски. Я составил карту, по которой безошибочно находил дорогу 

---

Фетиш, Странности

---

Вернуться назад