Монашка. Часть 2

Дикая боль в сосках прорвала ее сознание. Запах паленой кожи врезался в нос. Тот что звался Анатолием, сидел возле нее на корточках и смачно тушил об ее розовые соски сигареты. Прикуривал и тушил, снова прикуривал и снова тушил, стараясь попасть в то же самое место.

Она лежала на спине, веревки теперь просто были намотаны вокруг ног и рук. Все тело ломило и кололо в конечностях, видимо веревки сняли совсем недавно. Ей хотелось кричать от боли, но звука не было, тряпка во рту мешала и скотч наклеенный поверх также не способствовал хорошей передачи голоса. Все что она могла, это дергаться после каждого бычка. Когда пачка закончилась, Анатолий злобно посмотрел на то что у него получилось, хотел было приподняться, но рухнул в траву жопой и отключился, он был смертельно пьян и обдолбан. Никитки поблизости не было видно. Кое как придя в себя, она поднялась на ноги, растрепала веревки, сорвала скотч, выплюнула изо рта тряпку, коей оказали ее трусы, и шатаясь поплелась вперед, не разбирая особо ни дороги, и не смущаясь того, что вид у нее был скажем не совсем нормальный. Волосы спутались от крови, пота, слюны и спермы, кровь в носу запеклась и не давала полноценно дышать, живот все еще болел от утреннего удара, на соски и вовсе было страшно смотреть, трусы остались где-то позади, а разорванная одежда свисала и волочилась по земле. Но она была жива, а это самое главное.

Весь день она шла и шла, проваливаясь то в буреломы, то в какие то непонятно откуда взявшиеся болотистые ямы, пила из луж воду с привкусом плесени и запахом нефти. В целом держалась она неплохо, молодой организм пока одерживал победу над жизненными невзгодами.

Но что будет когда стемнеет, с голой задницей в лесу без еды она долго не протянет. Нужно искать убежище. То ли это был бог, то ли визуализация, но как только она подумала о нем, убежище предстало перед ней во всей своей красе. Это был сруб с одним окном, в котором вместо стекол были натянуты одеяла с узором из мочи и прочих испражнений их бывших владельцев. Маленькая дверь была явно больше основного прохода, так как совершенно не помещалась в дверной проем. Поначалу казалось, что дом совершенно заброшен, но ведро у двери, наполненное водой говорило о том, что ктото тут всетаки живет.

Дверь была закрыта просто на черенок от лопаты, продетый в дверную ручку и железный крюк рядом в стене. Видимо дверь закрывалась от лесных зверей.

Она зашла во внутрь, и начала осматривать дом на предмет еды, воды и одежды. В доме стоял запах старых тряпок и давно не мытых человеческих гениталий. И немного все это перекрывалось запахом бензина. В углу стоял маленький сто, сколоченный из ящиков, на столе была алюминиевая чашка с остатками какой-то черной жижи и кусок черствого хлеба, бережно завернутый в серую тряпку,