ЭТА

сделать — наставительно произнес он. — Эта может сесть на унитаз и пописать, мы сейчас торопимся.

Она села. Хозяин стоял рядом и смотрел на нее. «Как же я буду писать при хозяине, ужас это же так неэстетично... «Свистнул ремень и боль обожгла плечо.

Эта должна писать быстрее. Или эта будет терпеть, до следующей возможности, примерно через час или описается на улице если не сможет терпеть.

Он еще немного постоял над ней и ремень снова свистнул и обжег второе плечо. Рабыня наконец то смогла выдавить из себя струю. Когда она закончила писать, по привычке потянулась к туалетной бумаге, но руку обжег ремень.

— Эта не получала разрешения пользоваться бумагой — сказал хозяин. Он схватил ее за руку и потащил в комнату. Она с ужасом почувствовала как несколько капель стекают у нее по ноге. «Как же я? Ведь будет вонять? что подумаю люди?». Хозяин как будто услышал о чем она думает и пристально посмотрел на нее.

— Эту не должно заботить мнение окружающих. Эту должно беспокоить только мнение хозяина. Если эта еще раз нас задержит то пойдет на улицу в ночной сорочки и босиком.

В комнате он открыл полку на которой лежали ее вещи. Выбрал первое попавшееся платье, колготки трусы и бюстгальтер. Трусы и бюстгальтер не сочетались. Она с ужасом смотрела на этот кошмар. Как она пойдет в этом? Свист ремня и обожженное болью плечо добавили ей сосредоточенности и скорости. «Надо привыкать, что теперь хозяин решает, что и как одевать» — смирившись подумала она.

Эта правильно подумала — сказал хозяин. — Вещь не думает о мнении окружающих, она просто существует, а как ее украшать и украшать ли определяет хозяин. Чем быстрее эта привыкнет к этой мысли, тем лучше для нее.

И я не читаю мысли этой, просто эта мыслит шаблонно, однажды эта избавится от шаблонов мышления и тогда ее мысли будут мне не доступны.