Восточная западня. Часть 3

от её слов, больше не считая их ерундой. В российское посольство в южной стране был послан запрос насчет меня с новым адресом поисков.

Как идти восстанавливаться в вуз после такой славы? Чем можно отблагодарить такую массу людей, вступившихся за меня наперекор равнодушию чиновников? Что именно я должна рассказывать о своем пребывании в экзотической стране? Должно пройти много времени, прежде чем я заживу нормальной жизнью. И перестану помнить.

— Видел я твоего... принца, — нехотя обмолвился Павел, сидя рядом со мной на детской площадке у нашего подъезда. — Угу... Где? — не глядя на него. — В Москве, когда тебя ездил встречать... — Нашёл его? — Следователи, которые вели твое дело, рассказали, где он теперь, — Паша назвал известный столичный вуз. — И что... он? — Ничего... испугался, когда меня увидел. Плел что-то про болезнь, про то, что ты сама решила там остаться, про своих родителей, как они тебя любят... Потом сказал, что ничего не знает о тебе сейчас... — Ну, поговорили?... — Закончили, когда я дал ему в морду... А он сказал, что у него и без этого проблемы из-за меня. Его ж вызывали, расспрашивали... Я мну в руках свое же письмо домой, написанное там в минуты отчаяния. Оно дошло только что, добираясь почти 2 месяца. Хорошо, что его не прочитала мама. И Павел. Никогда не знаешь, что послужит твоим спасением; в моем случае им стал сразу же забытый мной единственный телефонный звонок с аппарата наивной жены сластолюбивого негодяя. Никто не мог предвидеть, какую бурю в мою защиту поднимут неравнодушные ко мне родные люди. Дома я рву письмо на мелкие кусочки и тщательно спускаю в унитаз.

Обойдя банки и почтовые отделения, я все же отправила денежный перевод (ещё одна побрякушка, сданная в ломбард) отважной Джейн на адрес её родителей. Письмо от неё я получила много позже. По её сообщению, в семье Омара все по-прежнему, только хозяин долго болел, и жена преданно ухаживала за ним. Милой беременной супруге изворотливого чиновника я написала письмо с благодарностью, вложив туда чеки. А то как же она будет пересекать границу со своей шкатулкой!? Студентов своей группы я угостила в пафосном ресторане; все тогда здорово напились за моё освобождение. И пьяно просили, чтоб я что-нибудь сказала на выученном мной восточном языке. Я больше не учусь с ними, мне пришлось восстановиться курсом младше.

— Сокровища Али-бабы? — кивает Паша на автомобиль. — Все таскаешь из пещеры? Никак не закончатся? — Уже мало осталось... Ты просто возьми его, не упрямься! — долго уговариваю его. — Ничего не хочу от этого урода! Даже вспоминать! — отворачивается друг. — Это не от него. Ты не его вспоминай! Меня... Все, что сделал для меня. — Вот ещё глупости, за это — тачку!? — сердится парень. — Ты бы тоже так поступила, и что, потребовала бы подарок потом?! — Конечно, нет! — я не уверена, что смогла бы поднять массы в чью-либо защиту, но проверять не хочу. — Вот что... Давай