Это сладкое лово «неволя»

на досуге над этим.

— Ты, как всегда, мудра, шери, — Ибрагим склонил голову перед хрупкой фигуркой Амиры.

Тяжелая дубовая дверь медленно приоткрылась, показалась голова врача. Все трое замерли в мучительном напряжении. Никто не решался первым нарушать тишину. Доктор снял с мясистого носа огромные роговые очки и потер воспаленные глаза. Обведя холл пристальным взглядом, он, наконец, выдохнул:

— Что стоите, как каменные? Заходите. Только не шумите.

Ибрагим, как умудренный опытом спринтер, рванулся с места и в три прыжка оказался возле постели Алисы. Девушка лежала на спине, по самую шею закутанная в белоснежную простыню. Её глаза были прикрыты, белесые губы плотно сомкнуты, ввалившиеся щечки бледны. Кисти рук, тщательно перебинтованные кусками материи, лежали вдоль тела.

— Она слышит? — неуверенно спросил Ибрагим, медленно приблизившись к кровати.

— Смелее, — подбодрил его доктор.

Юноша вновь опустился на колени и прикоснулся пересохшими от волнения губами ко лбу девушки. Ресницы её дрогнули, и Алиса, как бы нехотя, медленно раскрыла глаза. Ибрагим отшатнулся, уловив мертвенный блеск её зрачков. Но вот губы стали розоветь, взгляд потеплел, и невольница с трудом изобразила улыбку.

— Как чувствует себя моя... — молодой человек замялся, но, овладев собой, закончил, — Госпожа?

Девушка еле заметно кивнула. Ибрагим прижался губами к её щеке и, наслаждаясь теплом оживающего тела, провел по ней губами и, не выдержав нервного напряжения, уронил голову на грудь Алисы и заплакал, подрагивая плечами. А девушка положила руку на его ...голову и зарылась пальцами в длинные и удивительно мягкие волосы.

Недавно прошел дождь, и асфальт, вымытый весенней водой, блестел, как начищенное зеркало. В городе буйствовала зелень, привыкшие к городскому шуму, щебетали птицы. Черный автомобиль осторожно лавировал на узкой улице, густо заставленной машинами, пробираясь к старому корпусу студенческого общежития.

Шофер, крепкий коротко стриженый парень в строгом черном костюме и белоснежной рубашке, припарковав «мерс», выскочил со своего места и отворил заднюю дверцу. Из салона, поддерживаемая за руку водителя, вышла дама в элегантном брючном костюме. Кисти рук были затянуты в тонкие капроновые перчатки. На плече висела на золотой цепочке небольшая дамская сумочка. Поправив черные волосы, едва достававшие до плеч, она надела солнцезащитные очки и обернулась к парню.

— Захвати коробку, — сказала она тихим, но властным голосом.

— Конечно, госпожа, — он открыл багажник и подхватил оттуда небольшую картонку.

Они вошли в вестибюль здания и остановились возле вахтерши, уставившейся на незваных гостей сквозь круглые стекла очков.

— Чаво надо? — рыкнула бабища, обращаясь к даме, но, увидев рядом с ней широкоплечего парня, сразу же сникла.

— Вы не подскажете, — дама чуть наклонилась вперед, — В какой комнате проживает Марина Конева?

— Ах, Мариночка! — страж порядка расплылась в притворной улыбке, — В пятьсот второй. Это...

Но странная пара уже стояла возле шахты лифта. Вахтерша скривила толстые губы, словно хотела впиться в незнакомку всеми оставшимися у неё зубами, но предпочла не высказываться.

Марина сидела в своей комнате, склонившись над толстенной книгой, недавно взятой в институтской библиотеке. По нескольку раз перечитывая этот фолиант, она старалась найти