Воспитание племянницы

после ужина. Спасибо. Обед был очень вкусный, — он встал и ушел в сад.

Оставшееся время до ужина Вика не могла думать ни о чем другом.

«Неужели он это серьезно? Меня же никогда не пороли. Так мама, даст пару раз, по чем придется, в сердцах, но это не в счет. А он сказал двадцать ударов. Стыд то, какой! Нет, не может быть! Не имеет права, я совершеннолетняя... Конечно, я виновата. Но не так же наказывать. Нет, он просто пугает», — думала она. Потом мысли ее сбивались: «А если следы останутся? Как на тех картинках? Я буду лежать, или как? И сколько продержатся красные полосы. А загорать как же? Да нет, это просто разговоры. И мне, что перед ним в трусах щеголять?», — в голове ее царил полный сумбур.

Заканчивая ужинать, Виталий посмотрел на племянницу и сказал: «В девять я тебя жду в зале. Пороть буду по голой заднице. Поэтому на тебе должны быть соответствующие трусики. Например, стринги. Давай, без всяких... «.

Ровно в девять Вика, опустив голову, стояла в зале перед дядей. В руках он держал широкий кожаный ремень. Она была в шортах и футболке. Он приказал ей снять шорты. Аккуратно сложив их на кресло, она опять стала перед ним. Виталий сказал, что очень сожалеет, что вынужден прибегнуть к таким мерам, добавив, что ему очень ее жалко, но это надо сделать.

После этого, он перекинул племянницу через высокий мягкий подлокотник дивана. Ее попка торчала вверх, едва прикрытая белыми стрингами.



Виталий погладил Вику ремнем по попке. Она вздрогнула. Провел, как бы лаская по спине, по ногам, опять по попке. Сделал паузу, около минуты. Она ждала, нервничала.

Размахнулся, ударил. Она вскрикнула. Подождал секунд тридцать, еще ударил. В таком темпе, нанес пять ударов. Остановился. Ее попка наливалась красными полосами. После второго удара она начала кричать.

— Ой! Ау! Господи, как больно, прекрати, пожалуйста. Прошу тебя! — в голосе появились плачущие нотки.

Он подождал, пока племянница закончит кричать. Когда она немного успокоилась, продолжил. Так же, с паузами, нанес еще семь ударов. Что тут началось! Она кричала, извивалась, старясь убрать свою многострадальную попку из-под ремня. Ему пришлось придерживать ее, чтобы она не свалилась с подлокотника. Снова сделал паузу. Вика плакала навзрыд.

— Не надо, прошу тебя, пожалуйста, не надо! Пожалей меня! Я все поняла, больше так не буду! Оооой! Больше никогда, никогда так не буду! Пожалуйста! Мамочка!

— Прямо как в теории», — подумал Виталий. Он перед этим заглянул в Интернет, прочитал пару статей на тему порки. — Обещает все подряд, чтобы наказание прекратилось. Но раз прозвучало число двадцать, значит двадцать должно быть отсчитано.

Он молчал и ждал, пока она немного затихнет. Она плакала, бормотала обещания. Вика уже поняла, что получит все полностью.

Он размахнулся, и меняя интервалы, нанес последние восемь. У нее слов уже не осталось, одни рыдания и крики. Ее попку покрывали перекрещивающиеся красные полосы.

Она уже не пыталась вертеться, только лежала и