Горячая сперма для родных тёток

Любка робко прикоснулась к мошонке Архипа и, почувствовав пальцами, как дернулись его «невелички», тут же... одернула руку!

— Смелее, сестра! — грозно скомандовала Татьяна Вронская. — Ещё раз!

Нервно прикусив нижнюю губу, Любка снова прикоснулась к яичкам племянника, да уже... нежно заелозила по ним своими мягкими пальцами!

— Умница! — пошло улыбнулась «львица». — Пальпируй яйца внутри!

Мягко и осторожно Любка продолжила пикантное ощупывание и, вскоре, вовсе довела орган Архипа до максимальной натуги!

— Я... я ничего не нахожу, Тань... — просто вылупившись на сие, едва выдала из себя она, да непроизвольно сглотнула.

— Теперь раскрой головку и продолжи осмотр, — бесстрастно продолжила Татьяна Вронская. — Завораживающее зрелище, не правда ли, Люб?

И, заметив расширенные «лупы» пораженной сестры, невольно гоготнула ярким смешком.

Любка же, словно загипнотизированная половым жезлом Архипа, взялась указательным пальцем за его кожицу и с помощью уже большого, осторожно потянула её к самому основанию: тут же, на всеобщее обозрение вылупилась сама сизо-вишневая головка, из вертикального кончика коей, сразу выкатилась прозрачная слезинка и тягуче поползла к креплению самой уздечки.

Весь просто дрожа от возбуждения, Архип, было, потянулся на цыпочки, но тут же получил от «львицы» звонкую оплеуху по попе!

— Спокойней, племянничек, держи себя в руках! — строго «вспорхнула» она, уже откровенно стрельнув в него глазами. — Или ты хочешь, чтобы уже я занялась тобою?! Что-ж, Люб, а действительно, позволь-ка теперь мне «пообщаться» с нашим пузатиком!

Любка в ту же секунду убрала руки от его гениталий, но... уже не смогла отвести от них своего взора!

— Он ведь не эякулировал, когда ты его застала в колготах? — быстро спросила её Татьяна Вронская, в свою очередь, хватаясь за родственный член. — Он ведь не кончал в них?

Старшая сестра отрицательно затрясла головой.

— Хорошо, — кивнула «львица» и, став медленно массировать мужскую головку, перевела взгляд на её обладателя. — Значит, ты признаешься, что одел самые красивые Любкины колготы? Это было лишь в первый раз? Отвечай!

И грубо дернула его за мошонку!

— Н-нет! — только пискнул голый Архип. — Никак нет!

— А сколько ещё раз ты проделывал это?

— Два или три... Точно не помню, тёть Тань... Честное слово...

— Ты нюхал трусики Любки? Тебя волновал её запах?

— Дааа...

— Ты воображал, как эти трусики плотно соприкасаются с её попкой? С её промежностью? Ты думал о её половых губах и волосах на лобке? Отвечай, теперь можно говорить всё...

Она замедлила свою непринужденную дрючку и теперь еле касалась его возбужденно-сочащего члена.

— О, дааа...

— Что «да»? Признавайся, о чем ты думал и делал?!

— Я... я представлял её голой... нюхал её запах и дрочил-дрочил-дрочил... не в силах остановится... Я даже носил на своем возбужденном члене её ободок для волос... Тот самый синий ободок для волос...

— Хорошо, пузатик. Но, ты ведь понимаешь, что Любка сейчас тоже здесь и слышит все эти признания. Так скажи же мне, как сильно ты любишь её. Ты ведь любишь её?

При этих словах Татьяна Вронская хитро взглянула на старшую сестру и сразу заметила, что та