Двести за вредность

законченная шлюха, — зло шептала она ему в лицо.

Дарья сильно сдавила яйца в кулаке.

— Ооуууййй! — взвизгнул Герман, выпучив глаза. Нестерпимая боль пронзила всё его тело. — Ахххх, я буду, буду всё, всё, всё! Простите, хозяйки. Любой приказзз... О, господи, как больно-о-о...

Она внимательно смотрела на него, потом сжала руку ещё раз, сильнее. Герман задёргался в агонии и зашипел. Тогда она отпустила его. И безразличным голосом сказала подруге:

— Надо всё-таки навести справки сколько стоит кастрация взрослого мужчины.

— Ты имеешь ввиду только кастрацию или оскопление тоже? — заинтересовалась Марина.

— Хмм... вопрос в цене. Хотя... если обратиться к ветеринару... В конце концов в деревнях режут свербящий орган и быкам, и хрякам за пустячные деньги, никакой разницы не вижу.

Маринка бросила взгляд через плечо. Герман выглядел хуже покойника, он даже про боль в паху забыл. Его остекленевшие глаза не двигались. В бывшей секретарше шевельнулось нечто похожее на жалость. Совсем чуть.

— Может быть... дадим шанс? Если постарается нас не разочаровать...

— Да. Да! ДА!!! — страстно завопил оживший Герман. — Я не разочарую! Я постараюсь. Ох, как я постараюсь! Всё, что угодно. Я так люблю радовать своих хозяееек...

— Посмотрим. Пошли.

Три подружки бойко стуча каблучками направились к ярко освещённому входу. Встречные мужчины посматривали на них с интересом.

— Ровней ставь ноги! Не верти задницей, на нас оглядываются! — с двух сторон следовали тычки локтями в бока шатенки. — Голову выше. Улыбайся, чёрт возьми!

Если смотреть в профиль, то юбка средней девушки подозрительно топорщилась спереди. Особенно это стало заметно при ярком свете. Подруги досадливо переглянулись, и потащили «девицу с дефектом» в женский туалет.

— О, Господи! Зачем мне туда? — слабо бормотал Герман боясь услышать ответ.

— Заткнись, Гера! — одёрнула его жена.

— Гера?! Ты имеешь ввиду не Герман, а Гертруда?! — догадалась Марина со смешком.

— Ага, надо же как-то называть это чудо на людях.

Внутри туалета оказалось пусто.

— Твоя задача соблазнить первую вошедшую сюда женщину, чтобы она захотела посмотреть, как ты мастурбируешь, — объявила Дарья.

У Геры вытянулось лицо.

— Да, задание не простое, мы немножко поможем, но основная роль твоя. Тебе придётся быть настолько очаровательной и сексуальной сукой, чтобы случайная дама в женском туалете торгового центра была сражена наповал. Чертовски тяжело в общественной уборной убедить одну женщину полюбоваться, как онанирует другая.

— Это невозможно! — зашептал ошарашенный Герман. — Никто...

— Кто-то недавно клялся постараться... Очень постараться. И хочу напомнить этому кому-то, что его причиндалы находятся в залоге у ветеринара. Ты знаешь, моё слово твёрже твоего члена.

— Господи, Господи, Господи!!! — паниковал Герман. — А, если это будет старуха?

— Плевать. Сказано — первая вошедшая.

— А, если она закричит и позовет на помощь? Охрану или полицию?

— Ну, значит тебе не повезло. Карьере депутата придёт конец. Ничего, тебя вряд ли посадят, зато освободится много времени для нас любимых. Конец двойной жизни. Конец штанам, носкам и лишнему мясу между ног. Освобождение, дорогая, полное освобождение.

Гера чуть не грохнулась в обморок после такого циничного заявления. С невыразимым страхом