Превратности судьбы. Часть 2: Катя

мужчины. Можно было бы решить, что это пара влюблённых, но по максимально повернутому в сторону от мужчины лицу женщины текут слезы, а само лицо исказила гримаса боли и страха. На соседнем матрасе, крепкая спина накрыла собой женщину, чьи ноги закинуты на плечи мужчины. Таз насильника движешься мощно, ритмично. В такт толчкам трясутся розовые ступни женщины с кругленькими пятачками и точечками пальцев. Руки женщины безвольном раскинуты в сторону. Тем временем, чуть в стороне развиваться зрелище намного интереснее. Несколько мужчин с загадочными улыбками установили скамеечку длинной как два табурета. Приволокли воющую и причитающую конвойную, выкупанную, но в кителе с погонами, шевронами и блестящими пуговицами. Руки женщины были скованны за спиной наручниками. Басмачи деловито уложили её животом и грудью на скамеечку, китель задрали на голову один из затейников зафиксировал её голову за волосы. Затем, к стоящей на коленях с выпяченным задом конвойной подошёл парень лет 25, голый, весь в татуировках, и начал что то колдовать с задницей женщины, приём та заметно оживилась:

— Нет! Умоляю! Не туда! Пожалуйста! Пожалейте! Все сделаююююююю Аааа завопила судорожно забившись конвойная. Со смехом и улюлюканьем парень начал двигать тазом шлепая бёдрами о ягодицы женщины. Хотя Катя и не поняла смысл слов, сказанных по русски:

— щас прочистим вертухайке дымоход. Будет ментовка у нас правильная — дырявая везде! Хахаха — но она поняла, что с женщиной делают что-то плохое.

Катя уже потеряла счёт мужчинам, которых она обслужила.

Она лежала и думала об интересном разговоре. Ей её парень пояснял, зачем в автомобильный мотор льют масло. Он долго ей что-то наверно умное рассказывал размахивая руками. А тут она сразу все поняла. Ходит в ней длинный и толстый поршень, четвёртый или пятый по счету. И ходит он в смазке. Кончили в неё предыдущие насильники. Спасибо им. Теперь поршень в смазке скользит, не раздирая её нежную плоть, как было, когда её сношал первый в очереди.

Аааа, мааамааа, неее — верещала конвойная. Что же с ней делают-то что она так кричит.

— Её в задницу насилуют. Среди бандитов нашлись сидевшие, вот они решили милиционершу наказать, опустить, унизить. Да и свою самооценку поднять — пояснила происходящее внутренняя Катя.

Ничего, думаю она такое отношение заслужила. Как невинных девчонок мучать и пытать — ей нравиться, рукоятку плети в задний проход вставлять — со смехом и шутками, а как её в жопу дерут, так не нравиться. Тварь.

Потом у Кати в голове все смешалось: смех, лица, члены, шлепки, поршень в хорошо смазанном цилиндре, разрывающая боль между ног, душераздирающий крик насилуемой в зад садистки-ментовки и вонь немытых тел...

Очнулась Катя от боли. Жуткая боль пульсировала внизу живота и больно было щекам. Она открыла глаза. Над ней склонилось распухшее от слез, с искусанными в кровь губами лицо Задницы.

Она била Катю ладошками по щекам и что-то говорила. Чуть в стороне стоял мужчина в одних штанах с ведром в руке.

— Очнись, слышишь очнись, сестренка. Надо вставать, пожалуйста!

Умоляла