деловито приступал к развлечению. Закончив, они любили с пренебрежением смотреть как женщина бессильно падает с коленей на живот тряся ягодицами или ложится на бок поджимая колени к груди. Женщины же старались страдать молча, чтобы не доставлять дополнительной радости насильнику. Как правило, охранники наведывались один, а то и два раза за ночь. Пленницы уже потеряли счёт дням. Наконец, в один из дней, их заставили выкупаться в грязном арыке, вместо мыла им выдали стиральный порошок «Лотос», одели в какие — то мешки, погрузили в УАЗ — таблетку и куда — то повезли. Поскольку женщины лежали на полу, они могли видеть лишь грязные ноги своих конвоиров да мусор на полу. Внезапно конвоиры испуганно загалдели и автобус резко остановился.
Кате в затылок уперлось что — то твёрдое и она услышала голос конвоира:
— Откроешь рот — пристрелю! Поняла блядь русская. И тут — же она услышала молодой мужской голос говоривший по-русски:
—... войска,... документов... везёте?
Катя, давно не боялась смерти и не смотря на железку у головы закричала:
— Мальчики спасите!!! Дороги...
Она увидела яркую вспышку и дальше была ночь.
Катя уже не видела, как Гульнар держала ее окровавленную голову на коленях и что-то плача кричала в небо, как молоденький санитар дрожащими руками, но умело бинтовал ей голову и успокаивал Гульнар:
— Не кричите так, у нее только кожа содрана, она просто сильно контужена, ее спасут. Катя не слышала, как молоденький лейтенантик в краповом берете вызывал по рации вертолет чтобы забрать раненную...