Белый ангел — чёрный демон

приступят к тяжелой работе. Кое-кто проживет не больше месяца и умрет от истощения, кому-то повезет больше.

Ми смотрела на грустные лица девушек, и её маленькое сердечко сжималось от боли. Она уже не помнила обид, не желала зла этим грубым чумазым рабыням. Она смотрела на них с сожалением.

Снова вошли солдаты и начали пинками выгонять рабынь из барака во двор. Там их приковывали цепями к столбам, врытым в землю. Невольницам предстояло простоять так весь день до захода солнца. Охранники, вооружившись плетьми, заняли свои места по краям площадки.

Появились первые покупатели. Это были люди не богатые, и их интересовали не красота и привлекательность товара, а крепкие мышцы. Они переходили от одного столба к другому, придирчиво осматривая каждую рабыню, ощупывали плечи, бедра, залезали в рот, проверяя зубы.

Управляющий уселся на табурет в тени под навесом и разложил на маленьком столе свитки с записями о каждой невольнице и ценой, за которую можно было её продать.

— Эй, любезный, — то и дело окликал его покупатель, — За сколько отдаешь вот эту?

— Пять монет серебром, — театрально потрясая перечнем, отвечал управитель.

— Смеешься? — возмущался клиент, — Эта девка и недели не выдержит! У меня плантация, мне нужна сильная рабыня.

— А Вы, господин, кормите её лучше, — с усмешкой давал советы управляющий.

— Даю две, — покупатель называл свою цену.

Начинался торг. Но уже с самого начала было ясно, что девушка будет продана.

Ближе к полудню Дорна подозвала Ми и надела на неё кожаный фартук и дала в руки кувшин с водой и кружку. Негритянка медленно обходила столбы с прикованными к ним рабынями и каждой давала напиться. Заметив, что на них никто не смотрит, она шептала рабыне нежные слова утешения, гладила по голове и улыбалась.

Этот день для работорговца был удачным. Купили больше половины товара, и купец дал знак загнать оставшихся рабынь обратно в барак. Солдаты сняли цепи, и девушки, еле волоча ноги, поплелись к своим циновкам, не обращая внимания на окрики охранников. Ми помогала им, как могла: кому скажет пару ласковых слов, кому разотрет затекшие руки, с кем-то просто посидит пару минут.

— Добрая ты душа, — вздыхала Дорна, глядя, как её помощница переходит от одной рабыне к другой.

— Им, я думаю, никто никогда не говорил ласковых слов, госпожа, — отзывалась Ми, — Вот они и ведут себя так. Каждый человек нуждается в ласке. От неё он сам становится добрее.

— Ты им это скажи, — усмехнулась женщина, — Когда они очухаются. Уж они тебя отблагодарят!

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял хозяин, а из-за его плеча выглядывал управляющий, сверля глазами рабынь. Купец прошелся по бараку, прикрывая нос шелковым платочком, потом повернулся к Дорне и приказал следовать за ним.

— Что-то случилось, хозяин? — поднимаясь со своего места, спросила женщина.

— Молчать! — заорал управляющий, — Мерзкая тварь! Как ты смеешь говорить с господином без разрешения!

— Всё? — купец посмотрел на слугу, — Успокоился? А теперь пошел вон! Я сам разберусь с рабыней.

Управляющий, закусив губу,