Правила приготовления пиццы

что-то холодное и чуть влажное коснулось ложбинки между грудей.

Я чуть подалась вперед, пытаясь определить, что же это такое, — доброта с жестокостью, — это нечто чуть отстранилось от меня, и в ту же секунду мое тело пронзила резкая боль, отозвавшая почему-то сладостным спазмом внизу живота.

— Каждый удар, каждое прикосновение, — продолжал он, снова проведя этим предметом по моей груди, — должен быть точно рассчитан, как по силе, так и по месту нанесения, — следующий удар пришелся по правому соску, отчего между ног у меня стало влажно. — И, конечно, в конце каждого сеанса должна оставаться некая недосказанность, — еще один удар точно по левому соску.

Слюна уже бурным потоком стекала по моему подбородку и шее, мои соки обильно орошали мои ноги и диван. Я тихо скулила в ожидании продолжения. Но Виталий молчал и больше не прикасался ко мне. Время тянулось бесконечно долго, молчание становилось невыносимым. Страх заполнял мое сознание...

Как вдруг ремешки на моих руках ослабли. Я машинально сжала и разжала кулаки, разгоняя кровь. Затем мягкое махровое полотенце заботливо впитало мои слюни, и кляп покинул мой рот. Последней он снял повязку с моих глаз.

Он помог мне встать на ноги. Коленки почему-то все еще подгибались, но Виталий крепко держал меня за локоть. Он подвел меня к зеркалу, которое раньше от меня скрывала темная занавеска.

Я посмотрела на себя и обомлела — из зеркала на меня смотрела румяная девушка лет восемнадцати с горящими глазами и тремя бледно-розовыми полосками — на животе и наискосок на обеих грудях.

— Нравится? — с улыбкой спросил он у меня из-за спины.

Я молча кивнула.

— Ну, вот и хорошо. Сеанс окончен, можешь собираться, — он отпустил мой локоть, и я тяжело опустилась на пол.

— И... это все? — я посмотрела на него в недоумении, вдруг поняв, что больше бить он меня не будет.

— Для начала хватит, — он смущенно отвел глаза. — Видишь ли, Тема — это не только секс. Это образ жизни. Она позволяет расслабиться, позволяет тебе, например, почувствовать себя слабой и ведомой, но при этом знать, что ты в безопасности, что все происходящее тщательно отработано и выверено. Позволяет мне ощутить свою власть над тобой и свою ответственность за тебя. Да, я играю на твоей сексуальности, на твоем возбуждении, но это не значит, что моя цель только войти в тебя, хотя, не скрою, я бы не отказался. Моя цель разжечь в тебе огонь, позволить тебе понять саму себя, отрешиться от той роли, которую ты играешь каждый день и, возможно, даже изменить ее. И если тебе захочется продолжения, мой номер у тебя есть. А сейчас, я думаю, тебе пора домой писать твою статью.

— Спасибо тебе, Виталик, — я поднялась на ноги, поправила футболку и нежно прижалась губами к его губам.

— Это... совсем... — лепетал он смущенно, закрывая за мной дверь.

Утром вместе со статьей я положила на стол главного редактора свое заявление об уходе...