Нулевая позиция

что было мочи. — Меня подставили!

— Встать! Руки по швам. — раскомандовался опер и даже дёрнул меня за шиворот, порвав край.

— Не надо, я всё скажу!

— Всё? Ты уверен? — по его лицу блуждала ехидная хитринка.

— Всё! Только не трогайте лицо.

— Расскажи мне лучше свой последний опыт.

— Опыт?!!! — не понимал я к чему он клонит. — Вы имеете в виду сексуальный?..

— Он самый! — леденым тоном подтвердил опер.

От неловкой паузы меня спасла вошедшая в комнату женщина-полицейский.

Довольно тучная женщина средних лет, черты лица волевые, нос с горбинкой, но глаза добрые.

— Что? Снесняешься при посторонних?

Я ответил «нет», но недостаточно уверенно. Коп довольно разулыбался.

— Какой храбрый парень! — просипела басом женщина. — Ничего не боится.

— Я за кофе, — выдохнул мент.

— Мне возьми и парню.

— Перебьётся. — отчеканил мент. — Не заслужил!

— Будь с ним поласковей. — сказала женщина и посмотрела на меня материнским взглядом. — Может пепси хочешь? Бургер?

В животе с самого утра маковой росинки не было. Я переспросил:

— А что, можно?

— Конечно! Мы же тоже люди. — добродушно развела руки в стороны женщина. — Сейчас подкрепишься и всё нам расскажешь, правда?

— Я ничего такого не делал. — оправдывался я, потупя взор. — Это какая-то ошибка.

— Людям свойственно ошибаться. — успокаивала она. — И я и мой напарник тоже совершали ошибки. Порой непоправимые. Но жизнь не стоит на месте. Shоw must gо оn!

— Я не педик!

— Мы не полиция нравов, Артем. — ровным тоном проговорила копша. — Нам всего лишь нужно выяснить, кто стоит за заказным митингом. — И как он связан с дилдо-взрывом в центральном секс-шопе.

— Я бы рад, но...

— Ниточки тянутся к самому картелю. — перебила меня коп в юбке. — Надеюсь ты не один из тех, кто плетет паутину.

— Нет, мэм.

— Ты, случайно, не паучек?

— ?

— Ну... который плетет паутину.

— Нет, — сказал я озадаченный и, подумав, добавил. — Я случайная жертва обстоятельств.

— Я тебе верю, Артем. — сказала она глядя мне в зраки. — Ты говоришь правду. Но тебе остается убедить в этом моего напарника.

— Что? Как? Я не понимаю.

— Может станцуешь для него?

Слезы подступили к глазам, а ком к горлу. Обида застила глаза. Как я мог быть таким наивным? Поверить в искренность чужого человека. Что за люди-то такие! Херею с них!

— Я думал, вы хороший коп. — сказал я, обращаясь к женщине в форме.

— А я думала, ты хороший мальчик.

— Вы такая же, как и он!

— Ты имеешь ввиду Костика? — Кого? — не одуплял я.

— Мой напарник. Константин Заебелин.

Я только сейчас понял, что он мне даже не представился, а если и представился, то сделал это настолько быстро, насколько это вообще возможно, то есть впроброс, сука. Об удостоверении и речи не велось.

Тактика, которубю я избрал, была заведомо проигрышной. Я был в меньшинстве. Ментовка улыбалась во всю ширь рта, и я решил сменить стиль боя на поддавки.

— Я уже было подумал, что вы мне «слоника» сделаете.

— Если сильно хочешь, то могу и старый телефонный справочник принести.

— Справочник? — задумался