Нулевая позиция

я. — Он такой толстый, что больно делается.

— Да, напоминает член моего напарника.

— Он и вас допрашивал?

— Дерзить дома будем! — прорычала легавая, придвинувшись вплотную к моему лицу.

— Кажется, я уже слышал эту фразу.

— Лучше рассказывай по-хорошему.

Чувство дэжавю ушло так же быстро, как вернулся опер. Он держал в руках два стаканчика. Но я заметил краешком глаза, что ширинка его расстегнута.

— Что было потом? — спросила женщина.

— Решил спрятаться в кустах. — говорил я без запинок. — Имплицитно.

— Имплиц... бля... что?

— Чтобы никто не увидел.

— Ну а дальше-то что? — нетерпеливо гнали вперед копы моё нарративное повествование.

— Там через забор перелез.

— Где там? Не мямли! ГОВОРИ ЧЕТКО!

— Детский садик.

— Так!!! Всё!!! — заревел опер. — Он опять эту мудатень рассказывает.

— Я не вру! Это действительно случилось со мной. Сторож кончил мне в рот!!

— В твоем влажном сне? — подколол меня опер.

— Значит, с незнакомым мужчиной на улице занимался прилободеянием. — резюмировала копша. — Пройдешь у нас по статье такой-то, такой-то.

Я представил, что бы сделал на моем месте Олег Подвальны. Как бы он отбрил этих зарвавшихся бастардов?

— Взрослый сторож?

— Нет, блять, детский! Он же детсад сторожевал!

— Ты что прикалываешься? — удар с кулака об стол. Даже свежий кофий пролился.

— Парень, ты как к пыткам относишься? — ни с того ни с сего спросил меня Заебелин.

— Никак. — ответил я стойко, готовясь к ожогу от кофейной гущи. — Я их терплю.

— Терпила ты.

— А ты мурзила! — ответом я.

— Какой остроумный мальчик. — прокомментировала женщина.

— Шутки кончились. — прорычал опер — Сейчас я покажу тебе настоящее tоrturе роrn.

Меня опрокинули на пол. Кирзовый сапог маячил у самого носа.

— Мочить в сортире — действенное средство проверенное временем. Но у нас другие методы. — заверила копша.

— Садись! — заревел опер.

Передо мной на стол поставили кофейный стакан.

— Пей! — приказал опер.

— Спасибо, но жажда меня не мучает.

— Пей, тебе говорят! — процедила сквозь зубы опер-женщина. — Или он заставит тебя силой.

— Силой мысли, как в битве экстасексов? — хохотнул я, хотя мне было не до смеха.

Дорогой ценой пришлась мне моя дерзость. Одной рукой Заебелин схватил меня за волосы, а другой он уже стягивал милицейские рейтузы.

— Нет, отпустите меня! — призывал я к справедливости. — Я имею право!

— Ты имеешь только одно право. — сказал полновластно опер-садист. — Право на пососать!

В тот самый момент, когда к кромке моих губ уже подводили оперуполномоченную залупу, дверь распахнулась. На пороге стоял ни кто иной как Олег Подвальны в образе уже хорошо зарекомендовавшего себя воеводы. От вида кольчуги и мерно покачивающегося кладенца копы задрожали крупной дрожью и врубили заднюю.

— Пойдем со мной, Артем. Нас ждут великие свершения! Нам еще так много нужно сделать... и рассказать друг другу. — на этих словах Олег широко улыбнулся. — Полезай в мешок-невидимку и я вынесу тебя из этого гадюшника цельным и невредимым.

Я встал из-за стола. Посмотрел шальным взглядом на своего спасителя и вяло поприветствовал (а что вы хотите, меня держали под палящими лампами без еды и воды цельный