Плоть † Кровь. Часть 1

маску, на секунду открыв свою ужасную морду и бросил маску мне на лицо.

— Лежать тихо, маска упасть — будешь смотреть — сообщил он мне и, по очереди, раздвинул мои ноги в стороны.

Мне было тяжело дышать, маска нестерпимо воняла, я чувствовала, как он возится в моих ногах. Тут я почувствовала, как что-то липкое и шершавое коснулось моих половых губ и задвигалось там. Наверное, он улёгся на землю, пристроил голову возле моих разведённых ног и лижет мою промежность. Мне стало ещё дурнее, всё вместе это напоминало мне какое-то скотство, зверство. На мне грязь, пыль, вонь от меня и от него, грязная земля... Его язык раздирал моё нутро, лизал клитор, все половые губы, пробирался во влагалище и лазил там... Губы и зубы покусывали лобок, главарь начал издавать рычащие звуки и тяжелее дышать.

Внезапно он оставил меня в покое и вновь завозился. Я услышала звук расстёгиваемой молнии ширинки штанов. Бандит освободил моё лицо от маски, натянул её себе на голову, просунул ладонь под мой затылок и рывком усадил на землю. Мой взгляд упёрся в его стоявший ...член. Как ни странно, стоял он вполне удовлетворительно. Без лишних слов, движением руки, он резко насадил мой рот на свой пенис. Я постаралась раскрыть пошире рот, втянуть язык, чтобы мои слизистые как можно меньше соприкасались с его органом. И по возможности, не дышать. Кажется, он не придал значения моей маленькой хитрости и продолжил насиловать мой рот, скребя членом по моим верхним зубам. Он мучил меня несколько минут, прежде чем выпустил мне в горло струю вонючей спермы. Я подавилась, отпрянула назад, извернулась, закашлялась и выплюнула на землю содержимое рта. Я всё ещё плевалась, когда он встал, застегнул штаны и похлопал меня по голове.

— В следующий ночь буду драть тебя в другой места — довольно проговорил он мне, прокричав что-то своим людям.

Вставало солнце. Налётчики расталкивали девушек, однорукий, держа меня за руку чуть выше локтя, повёл к лагерю. Меня вновь приковали к общей цепи и мы двинулись дальше.

* * *

Когда солнце взошло в зенит, кожа на моих плечах и груди пошла пузырями. Я напоминаю — большую часть пути я была полностью обнажена, выродки оставили на мне лишь обувь, чтобы я могла идти и не разодрала ступни об колючки и камни.

— На вот, накинь — Люда Кулачкова, наша повариха, полная молодая женщина, сняла с себя куртку и накинула мне на плечи.

Она была загорелой и не боялась солнечных ожогов.

— А ну, убрать, снять! — подлетел к нам один из конвоиров, — будет наказан, ещё одна наказан!, — он замахал пальцем на Люду.

Стремясь спасти добрую женщину я решилась на то, что никогда бы прежде не сделала. И, да, я хотела жить, а не сгореть вот прямо здесь, как эти уроды, хотя, конечно, их ожоги были вызваны не солнечными лучами.

— Я хочу говорить с главным! — громко заявила я конвоиру.

— Это зачем надо? — спросил он