металлический звон отозвался в ушах и заполонил всю мою наивную голову! Мир под ногами зашатался и я провалилась сквозь него в некое подобие другого измерения..
• • •
Очертания действительности стали намечаться постепенно по мере того как я поняла, что меня теребят! Перед глазами стала вновь вырисовываться роковая камера, с мягкой обивкой, и осознания первобытного ужаса вдруг вернулось ко мне прямо из прошлого! Я не могла пошевелить ни рукой ни ногой! Руки сильно сжимали тугие веревки, а ножки мои, словно шпротинки, перетягивали тугой бичевкой прямо сейчас! Внезапно осознав суровую дикую реальность, я попыталась хоть что-либо предпринять и стала выгибаться из столь ловкого самодельного капкана:
— Эй! Какого черта?! Что ты там делаешь?! — я нутром чувствовала, что сзади меня над моими узлами корпеет никто другая как мисс Ганибал, а осознание мутного будущего нагоняло в меня максимальное количество страха!
Женщина тем временем, молча сопя, продолжала делать свою работу, не выдавая при этом ни звука! И как она умудрилась?... Как, как? Значит, никакого лекарства ей никто не давал, как никто не умудрился снять с нее ее долбанный намордник! А я, полная дура, сама развязала ей руки... Тупая ты дрянь!
Внутренний диалог еще мог бы продолжать две или три вечности, но молчаливая Ганнибалка внезапно закончила перевязывать мои ноги, и выпрямившись во весь рост, тут же наступила мне голой ногой прямо на спину. Я машинально замерла, как забитая мышка.
— Слушай, заткнись ты уже! Ты думала, что можно вот так вот делать, что хочешь, не учитывая мои интересы? — взрослая нахалка сейчас явно чувствовала себя на высоте. Я же в свою очередь готова была провалиться сквозь пол от глубочайшего отчаяния, бессилия и стыда!
— Да ничего я не думала... — я старалась держаться на уровне, но дикая паника так и просачивалась в мой тонкий писклявый голосок, словно зараза, выдавая во мне полную тупую трусиху.
— Ты знаешь, ЧТО ты хотела нагло украсть, мразь? — она торопливо наклонилась ко мне и припала своим бешеным лицом прямо к моему уху. — Я снимала это со всех своих жертв, словно трофеи... — от ее слегка хрипловатого голоса и грубого прерывистого дыхания останавливалось сердце, а спину окатывала целая волна капелек пота.
— Не трогай меня... Умоляю! — слезы сами стали накрапывать понемногу, а нижняя губа затряслась в нервном порыве, но похоже на нее это не оказывало никакого давления.
— О! Ты еще как будешь меня умолять... — садистка нежно, словно полоумная, провела своей рукой по моему телу, и тут я поняла, что я в одной только костюмной рубашке и трусиках, а штаны с меня уже давно сняли! Ее крепкая рука на моих голых ляжках заставляли мою кожу застывать и покрываться небольшими сыпками, а ножки трусливо тряслись, словно перед виселицей.
— Умоляю! Делай что хочешь, только не навреди мне... Не трогай меня! Не убивай! — слезы катились уже совершенно по-взрослому и мои нервные всхлипывания доносились словно от совершенно чужого мне человека.