И любовника. Для неё это был парад новых ощущений, которых она боялась, потому что не знала. Да и ей никто не предлагал, до этого утра. Поэтому он прекратила кричать и просто мычала и стонала, только орошая щёки слёзами.
Тем временем Андрэ приговаривал разные развратные вещи: «ты теперь моя сучечка, да, доченька?», «такую шлюху как ты ебать и ебать» и «сейчас ещё глубже войду, такой членососке как ты, такое должно понравится». Он имел её грубо, почти на всю длину и совершенно не считаясь с её ощущениями и болью. Потом, для усиления эффекта он стал бить её по заднице, с каждым разом всё сильней. Вскоре он достиг пика возбуждения и понял, что настала пора кончать. Он думал было высунуть, но не стал лишать себя удовольствия и залил своей доченьке полное влагалище своей отцовской спермы. Ему было плевать на возможный риск, ведь давно ему не было так хорошо. Давно он не трахал малолетнюю целку.
Высунув член, он вытер его об её волосы, замазав их кровью и спермой, снял наручники и смотря в её заплаканные глаза, начал говорить без какого либо признака сожаления или лишних эмоций:
— Сейчас подмоешся, в ванной вроде всё ещё валяются какие-то противозачаточные, от жены остались. Выпьешь их и уберёшь весь свой срач, а я вздремну. И когда проснусь, я хочу видеть тебя голой и на коленях перед моей кроватью. Поняла меня, тварь?
Последнее слово он сказал с особым нажимом, от чего девчушка почувствовала себя раздавленной и никчёмной рабыней. Поэтому просто покорно ответила «Да». Андрэ ещё, раз с размаху, шлёпнул её по заднице и будучи довольным собой, пошёл в ванную, а затем спать. Утро прошло отлично.