В стране грез

этим Чарли?! Размышления Грина прервал голос Эммы.— Чарли, ложись на пол, голову набок!— Зачем, Великая Госпожа?
Эмма лежала расслабившись на шикарном диване, на ней был легкий белый полупрозрачный халатик, ножки босые. Алый лак переливался на ногтях рук и ножек. Хрустальные босоножки стояли на полу.
На лице Госпожи появилось недоумение. — Я не поняла, в чем дело? Ты решил мне перечить?
Чарли упал на колени и зарыдал как ребенок.— Нет, Великая Госпожа! Я все сделаю, что хотите, но не умерщвляйте меня, умоляю! Как я смогу обожать Вас если буду мертв? Вы самая лучшая, самая добрая, не умерщвляйте!
Эмма была просто взбешена.— Ах ты гнида! Я в близкое окружение такую мразь допустила! Твоя жалкая жизнь тебе дороже моего желания и воли? Тысячи рабов, которых я не допускала так близко, с радостью жизнь отдали чтоб потешить меня, а ты . . .
У Эммы не было слов, она босая вскочила с дивана. Чарли же упал на пол всем телом, закрыв свою голову локтями со всех сторон. Он стал издавать истошный вопль как женщина. Вид его был жалок и противен. Грин взглянул на него, потом на Госпожу вопросительно. Эмма же щелкнула пальцами и в покоях появились Демирис и Афина.— В «искусственный ад» эту мразь! Самую мучительную пытку устроить, чтоб как можно дольше не сдыхал и терпел!
Легким движением Демирис взял Чарли за шею своей огромную ладонью, и потащил из покоев.
Раб впился глазами в ступни Эммы и попытался рвануться к ним, но вырваться у него не получалось.— Поздно, гнида. Ты был удостоен чести отдать свою жизнь для исполнения моей воли, но она тебе дороже оказалась. Будешь подыхать медленно и мучительно несколько лет, как и другие мрази как ты!
После этих слов лицо Чарли побелело, а тело обмякло. По всей видимости, он потерял сознание. Демирис вынес его из покоев, но через десять секунд вернулся обратно.— Эта мразь мертва, Великая Госпожа. Видимо от страха издох, или от позора.
Эмма еще сильней разозлилась, не должен он был умереть так безболезненно. Это надо же — так близко подпустила такое ничтожество.
Трое рабов как по команде упали на колени перед Эммой. Демирис первым начал речь.— Госпожа, не гневайтесь так, не стоит он этого. Умертвите нас троих прямо сейчас, чтоб ...настроение стало лучше!
У Грина даже негодования не было, что Демирис за него и Афину решил. Эмма же велела всем лечь на пол, повернув голову набок.
На этот раз у Грина абсолютно никаких эмоций не было. Он окончательно понял, что родился, рос, совершенствовался и преодолевал тяготы жизни лишь для того, чтоб умереть под каблуком Госпожи. Раньше или позже это случится — не важно, но будет именно так. И он гордится этим.
Прошло минуты три, но ничего не происходило. — Встать!
Трое рабов вскочили и вытянулись по стойке смирно. Эмма лежала на диване, лицо ее было абсолютно спокойно.— Вас умертвить никогда не поздно, но замену не так легко найти,