Ильма — королева рабынь

причмокивали, что иногда раздавались снаружи крики солдат, что они мешают им спать. Рабыни на несколько минут затихали, ехидно посмеиваясь, но потом всё начиналось сначала.

Однажды любовницы, ненадолго оторвавшись от своего занятия, решили проверить, что делает их подопечная. Заметив,...что Ильма смотрит на них, одна из рабынь схватила свой передник и замотала девушке голову. Принцессе сразу в нос ударил противный кислый запах женской мочи и гнилых овощей. Негритянка, пнув пленницу коленом в бок, что-то пробурчала и вновь полезла к подруге.

Любовницы угомонились только под утро, но и тогда не освободили несчастной принцессе голову. Лишь, когда пришло время завтрака, с неё сняли душившую тряпку. После этого случая Ильма всякий раз отворачивалась, когда служанки начинали лизаться.

Отряд находился в пути уже целую неделю. Милард был прав, когда говорил, что понадобится много сил. Ильма вымоталась еще больше, чем в первый раз, когда её вместе с другими девушками гнали по солнцепеку. Тело занемело от неподвижного лежания и зудело от кожаного мешка и грязи, руки затекли, голова кружилась от постоянной тряски.

Однажды вечером она услышала, как кто-то из солдат, привалившись к стволу дерева, сказал товарищу:

— Ты что грустишь? Уже завтра будем дома. Я слышал, Хозяин всем нам даст отдохнуть несколько дней.

— Хорошо бы, — горько усмехнулся молодой парнишка, — Я уже мозоль на заднице натер седлом, черт бы побрал эту принцессу. Бегай за ней по лесам, сиди целыми днями в сугробе. Слава Богам, поймали.

— Не ворчи! — прикрикнул на него тот, что был постарше, — Говорю, еще до вечера в городе будем. Давай, топай! Тебе пора на пост заступать.

Парень недовольно что-то проворчал и медленно пошел на своё место. Ильме вдруг стало грустно. Страха она не испытывала и давно была готова к смерти. Ей стало обидно, что прожила так мало и что ничего не успела сделать. А как хотелось сделать так, чтобы люди были свободны, никто не носил цепей и не гнул спину на ухмыляющегося Господина, а тот, стоя над ним, хлестал плетью и истекал слюной, глядя на мучения и слезы.

Девушка отвернулась к стене, чтобы эти две чернокожие шлюхи не видели её слез.

— Поскорее бы закончился этот переход, — думала она, — Пусть сырая вонючая камера в замке Миларда, пусть тяжелые цепи, которыми он прикуёт её к стене, чтобы не сбежала. Пусть смерть. Лишь бы скорее.

С такими мыслями принцесса заснула. Она не слышала, как стонали в любовном экстазе рабыни, как Милард, заглянув в повозку, быть может, впервые за всё время пути, грязно выругался, глядя на копошившийся клубок черных тел, и огрел девиц своим стеком, и те завыли от боли и досады. Ильма спала, и вдруг увидела во сне свою подругу. Тилла сидела на камне и что-то рисовала на песке, а рядом с ней сидела маленькая девушка с очень знакомым лицом и что-то говорила.

— Где же я её видела? — мысленно спросила себя принцесса.

Но, как она ни напрягала память, не