Чёрное и Белое

каменному полу, оставляя за собой след из стекающей с её тела спермы. Возле самой двери в мой тронный зал, я остановился и прислушался. Конечно, я ничего не услышал, повернул ключ в замке, открыл дверь и втолкнул в помещение ничего не подозревающую Яшму...

Я открыл дверь и втолкнул в помещение ничего не подозревающую Яшму. За дверью промелькнула тень, в следующий миг моя эльфийка вскрикнула, отпрянула назад, застонала и повалилась на пол. Из её груди, ровно между двумя грудками, торчал мой кинжал.

Янта в ужасе застыла возле двери, протягивая руки к своей умирающей подруге. Губы невольной убийцы кривились в беззвучном крике, меня она ожидала, меня! Издав ликующий возглас, не теряя времени, я вытащил из кармана золотое кольцо, данное мне нашей Смотрящей в ночи, придворной чародейкой, тролльчихой, владеющей тёмной шаманской магией, схватил Янту за руку и водрузил кольцо на её безымянный палец правой руки.

Но, то-ли «душевный взрыв» был слишком велик, то-ли чародейка постаралась на славу, да только вражина не только забыла про свой секрет, а ещё и, как выяснилось позже, навсегда потеряла рассудок, а сейчас — кулём свалилась в беспамятстве на пол...

* * *

Вволю натешившись с покорённой эльфийкой, поутру я приказал своему кузнецу заковать, ничего не понимающую и что-то бессвязно лопочущую, бестию в доспехи, оставив открытыми лишь низ живота, попу, грудь и голову, и отправил сей ценный презент лидеру Речных Троллей, господину Вок"нтину, нашему извечному союзнику.

Обрадовавшись столь оригинальному подарку и по достоинству оценив мою задумку, ведь член у него был не такой, как у нас, как раз под эльфийку, господин тролль со своим народом с радостью присоединился к моей военной компании. Очень скоро мы захватили весь Нижний мир, а у меня появилось много новых рабынь: эльфиек, людских девушек и даже толстеньких, маленьких гномчих. Мне пришлось приказать построить отдельную тюрьму для их содержания и комнату развлечений.

Со спиртным, на всякий случай, я завязал.

А из несчастной Яшмы я сделал чучело и отвёл для неё почетное место — рядом с моим огромным, дубовым столом.