Игры для взрослых

и остальные невольницы тоже были с затычками. Только та белокурая девушка не была прикована к стене, а на руках её вместо полос блестели тяжелые наручники с очень короткой цепной перемычкой.

Снова заскрипела дверь. Мужчина вышел. Алина, обливаясь слезами села на пол, но сразу же вскочила. Накладки пояса больно врезались ей в промежность. По камере прокатился тихий смешок.

— Чего ржете? — прикрикнула девушка, видимо, старшая здесь, — Себя лучше вспомните.

Смех пркратился. Девушка подошла к новой рабыне и показала ей, как нужно садиться.

— Больно? — спросила она, указывая на всё еще кровоточившие соски.

— Угу, — мотнула головой Алина.

— Скоро пройдет, — обнадежила девушка, — Давай, я тебе немного сниму боль. Сиди смирно.

Нагнувшись, она взяла в рот один сосок и начала его медленно сосать, помогая себе языком. То же самое она проделала и со вторым сосочком. Боль, действительно, притупилась, а кровь перестала сочиться из ранок.

— М-м, — снова кивнула Алина.

— Не за что, — девушка присела рядом, — Общеизвестный способ. Отдыхай, а я пока расскажу тебе кое-что, только подстилку возьму.

Она ушла в другой конец темницы, но скоро вернулась с небольшим куском старого потертого коврика. Расстелив его рядом с невольницей, длинноволосая девушка помогла Алине переместиться на край.

— Хорошо, что тебя привезли рано, — тихо сказала она, — Скоро еду принесут, а то сидела бы голодной до самого вечера. Правда, этой похлебкой тоже не очень-то наешься, но всё-таки. Кормят тут два раза в день. На время еды рты девушкам освобождают, но говорить всё равно нельзя. Можно получить плетей. Видишь ту девушку с короткой стрижкой? В углу сидит. У неё всё тело иссечено хлыстом. Поговорить захотела. Лучше уж сиди и молчи. Да, во время еды руки не освобождают. Придется есть, как собаке.

После завтрака хозяева тебе устроят смотрины, чтобы определить твою стоимость. Веди себя тихо и отвечай на вопросы честно. И не забывай говорить «господин» или «госпожа».

— Угу, — кивнула Алина.

— Вот и хорошо, — продолжала девушка, — Потом выведут во двор на час и посадят на цепь. Подышишь свежим воздухом. Там тебе, может быть, вынут кляп. Но могут и не сделать этого, так как ты — новенькая, и хозяева не знают, чего от тебя ожидать. Там можно будет немного пообщаться с другими девушками. На всякий случай я буду рядом с тобой. Я считаюсь здесь главной и пользуюсь некоторыми привилегиями. Ты сама видишь. Но долго опекать тебя я не смогу.

Как и обещала старшая рабыня, в скором времени принесли еду. Рты девушкам освободили: вытащили шарики и оставили болтаться на шеях. Есть было трудно и противно. То, что называлось кашей, представляло собой жидкое крупяное варево, очень похожее на клей для обоев, совершенно без соли и других приправ. Но девушки, встав на колени и согнувшись над мисками, чавкали вовсю, хлебая эту дрянь, испускавшую страшную вонь, отбивавшую аппетит, не говоря уже о вкусе.

Человек, принесший котел, стоял в стороне и нагло улыбался, глядя на пленниц, поглощавших «завтрак», и