Солнечный ветер

Не буду говорить, как его звали — это лишнее, я отправила ему свои работы на просмотр, их фирма искала художника-фрилансера. Сейчас могу ошибаться, но мне кажется, его особенно зацепил мой совсем «сырой» эскиз сайта с лицом и глазами девочки, похожей на затравленного волчонка, глазами — озаренными с одной стороны огнем, с другой — водой. Это было похоже на предчувствие — некой чудесной встречи, с душой такой же метущейся и ищущей, как и её Душа — в тот временной момент жизни. Я буду говорить дальше от третьего лица, я просто вижу их сейчас, как будто со стороны. Они встретились, говорили о проекте, о дизайне, о текущей графической задаче, она пыталась сосредоточиться на его словах, но получалось плохо. Она смотрела на это поэтичное лицо, переносицу и линию бровей — так похожую на лики римских мраморных воинов и его губы, вдруг совершенно отчетливо ощутив, что хочет их целовать, мучительно нежно и долго. И звук его голоса рождал ощущение легкого головокружения внутри, кружения как в вальсе. Я плохо помню их разговор в офисе. Я помню четко — его руки, пальцы, легко порхали по клавиатуре... можно написать поэму о мужских ладонях, иногда руки мужчины — как застывшая музыка, пропорции, длина пальцев, форма ногтей, всё это так гармонично и идеально сочетается в застывшей мелодии формы, и линии рук — мужественны, сдержаны и так надежны. Ты хочешь спрятать свое лицо — в этих ладонях, раствориться с них без остатка и желание это — нестерпимо.

Было уже поздно и не хотелось расставаться, и когда он предложил пройтись по ночному городу, выпить светлого пива в ночном кафе — почему бы и нет? Она была свободной тогда — как птица, писала стихи, рисовала, придумывала дизайн, влюблялась, и работала много, и ей так хотелось тогда встретить «Своего» человека, знаешь, почти по-детски прыгнуть в это чувство, подобно тому, как дети прыгают с волнорезов рыбкой в бескрайнее синее море. Она тогда еще не потеряла, какое-то немного восторженно-невинное восприятие жизни, оно ведь утрачивается со временем — почти у всех. Ожидание чуда и надежд на лучшее — утрачивается.

Когда в твоей жизни происходит нечто чудесное — ведь это правда — самые простые вещи окрашиваются цветом «фантастического реализма», они шли по ночной улице, разговаривали, смеялись, и казалось бархат этой летней ночи, шелест машин за домами и звуки большого города, наполняли сам воздух предвкушением страсти и нежности. Освещение ночных фонарей подчеркивало контр ажуром света его особенный римский профиль. Они нашли скамейку в тени деревьев, удобно расположились на ней.

— «Можно обнять тебя за плечи?» — спросил он, это звучало так по-рыцарски — просто и деликатно.
— «Можно». Они много говорили о будущем — о том, что ему как будто стало «душно» в его родном городе, словно мало места для его планов и надежд. Поэтому он приехал в столицу. И это так тронуло её, она ощутила, что он сможет действительно СМОЖЕТ многого добиться в этой жизни, и гореть по-настоящему в своей области