Аленький цветочек

хуйня,

А я, в натуре, родом из народа.

Здоровый очень я,

Шварценеггер, то хуйня,

А я, в натуре, родом из народа.

Настя в двери колотила:

«Открывай скорей, мудила!

Не скрывайся от меня.

Я пришла, и я — твоя».

И предстал он перед нею,

То краснея, то бледнея.

Настя сразу испугалась,

Задрожала, обосралась,

Но попозже, страх уняв,

С криком: «Выеби меня!»

Бросилась ему на шею

И заохала, балдея.

Ей чудовище всадил,

Про гондон совсем забыл,

А когда он вспомнил, блядь,

Поздно было надевать.

Долго трахались они,

Пролетали ночи, дни.

Наконец, они устали

И ебаться перестали.

Им хотелось отдохнуть,

Ёбнуть водки да курнуть.

Настя говорит ему:

«Я тут чё-то не пойму.

Ведь тебя я целовала,

Только не расколдовала».

Отвечает ей страшила:

«А, не тут-то оно было!

Чтоб меня расколдовать,

Тебе надо отсосать».

Настя вмиг припала к хую,

Громко чавкая, смакуя.

А чудовище балдел,

Выл от счастья и пердел.

АРИЯ СОСУЩЕЙ НАСТЕНЬКИ

Он такой огромный,

Длинный и нескромный,

Твердый, волосатый,

Хер корявый твой.

Ща к нему я просто

Припаду с засосом,

И тогда ты станешь, станешь ты другой.

В две ладошки

Яйца положь ты,

Мне их ты поднеси,

А потом скажи ненарочно:

«Ну-ка скорей соси!»

И только я, только я буду раком,

Я буду раком стоять до утра,

И только я, только я буду раком,

Сосать корягу твою дотемна.

«И только ты, только ты будешь раком

Ты будешь раком сосать до утра,

А только я, только я буду рядом

Совать корягу тебе дотемна».

Он такой мохнатый,

Толстый, волосатый,

Теплый и пушистый,

Но зато весь мой.

И хуйня, что в гланды

Волосня залазит,

Главное, что скоро станешь ты другой.

Я в ладошках

Буду немножко

Яйца твои ласкать.

И губешками осторожно

Писю твою смакать.

И только я, только я буду раком,

Я буду раком стоять до утра,

И только я, только я буду раком,

Сосать корягу твою дотемна.

«И только ты, только ты будешь раком

Ты будешь раком сосать до утра,

А только я, только я буду рядом

Совать ...корягу тебе дотемна».

Настенька, блядь, так старалась,

Что от радости уссалась.

А у чудища мгновенно

Изо рта полилась пена,

Шкура старая слетела,

И Настюха охуела:

Стал красавцем невъебенным,

Принцем необыкновенным.

И, обнявшись, молодёжь

Свой затеяла пиздёшь.

Но не тут-то оно было!

Вдруг пехота привалила,

Танки вдруг затарахтели,

Самолёты загудели.

Появился, блядь, купец.

И воскликнул он: «Пиздец!

Где тот хуев педераст?

Замочу его сейчас».

Настя сразу подскачила,

Бате тему разъяснила,

Мол, нормально всё, отец:

«Вот жених мой, молодец.

Ёбарь просто хоть куда.

Скоро свадьба у меня.

Так что можешь без понтов

На хуй отсылать ментов».

СКОРО СВАДЬБА, ЛЯ, ЛЯ, БЛЯ

Я открою тебе, папа,

Охуеннейший секрет:

Я сегодня чуду-юду

Ночью делала миньет.

Я его расколдовала,

Скоро свадьба будет, блядь,

Ну, а ты своею шоблой

Хочешь все нам обосрать.

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Я устала охуенно,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Мои губы как полено,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Завтра будем делать свадьбу,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Невъебенную гулятьбу.

А еще скажу я, папа

Вот волшебное кольцо,

С ним гостей ты можешь за день

К нам доставить ко дворцу.

Так что родню скорее

Приглашай на островок,

Ну, а я пока подмою

Свой намыленный лобок.

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Ты, папуля, в самом деле,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

С ручника снимись скорее,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Завтра сделаем мы свадьбу,

Не перебивай меня,

Не перебивай,

Мировую, блядь, гулятьбу.

Папа гаркнул: «Всё о'кей!

Эврибади! Йес! Тудэй!

Будет всё, как скажешь, дочка,

Хитрожопая заточка.

Счастья ж я тебе хочу.

Сто хуёв тебе в пизду».

И, сказав сии слова,

Настю он поцеловал,

Слёзно всех пообнимал,

Принца сыном обозвал,

Пожелал им сто детей

И, как можно, поскорей.

Вскоре свадьбу отыграли,

Гости прыгали, плясали,

Веселились и смеялись,

Громко чавкали, ширялись.

В общем,