Эротический этюд 19

— Впервые колдунья была замечена за выполнением своих дьявольских обрядов в ночь на полнолуние после Рождества сего года. Я попрошу Джакомо, сына мельника, рассказать, что он видел...

— Ваше преосвященство, я видел все так же хорошо, как теперь — вас и почтеннейшую публику. Она... Она сидела на берегу реки...

— И что же? Продолжай, сын мой...

— Она, с позволения сказать... выла...

— Что?!

— Она выла, ваше преосвященство, глядя на Луну...

— Потрудитесь объяснить получше, сын мой.

— Она сидела на берегу реки без... то есть... она...

— Ну же!

— Она сидела на берегу голая, ваше преосвященство, и выла, глядя на Луну!

— Вы расслышали какие ни будь слова, она подавала какие либо знаки небу или земле?

— Не знаю... Не помню... Мне стало так страшно, что я убежал домой, едва услышав эти звуки...

«... Как же, убежал ты, сучонок...», — Она облизала разбитые губы — «А кто дрочил за кустом, мешая моему разговору с небом? Ты только потом припустил наутек, когда я позвала тебя к себе, чтобы ты не мучался понапрасну... Господи! Поскорее бы все кончилось... Но не раньше, чем я снова увижу Его... Я должна...»

— Преподобный Бартоломео, расскажите нам, что произошло месяц назад в вашем монастыре...

— В нашем, ваше преосвященство, в нашем...

— Хорошо, в нашем монастыре. Так что же случилось тогда?

— Вы ведь сами изволите помнить...

— Сейчас я спрашиваю вас, брат мой, и потрудитесь ответить на мой вопрос...

— Да, да, конечно... Эта... Эта женщина постучалась к нам в ворота... И... И...

— Продолжайте же! Вы ведь славитесь красноречием среди нашей паствы!

— Она постучалась к нам, взывая о помощи, закутанная в рубище и стоя на коленях...

— И вы впустили ее?

— Ее впустил не я, а брат...

— Хорошо. Он еще расскажет нам, зачем он это сделал. Что было дальше?

— Она прошла на кухню, и оставалась там около часа... Мы не торопили ее. У нее, ваше пр... преосвященство, был очень изможденный вид...

— И?

— Я не знаю, что она подмешала нам в питье, но спустя полчаса все братья почувствовали себя одержимыми дьяволом...

— Дальше.

— Она вышла к нам в трапезную и...

— И?

— И...

— Ну же!

— И танцевала на столе... А мы... мы...

— Брат мой, куда исчезло ваше красноречие?

— Мы хлопали в ладоши и пели вместе с ней, ваше преосвящ...

«Да, да... Расскажи еще, что было потом... У тебя ведь неплохой буравчик, мой добрый хряк! Недаром ты так красноречив! Помню, помню твою потную задницу, которой я старалась не касаться руками, когда ты сопел мне в ухо... Если бы только ты, ваше преосвященство, не осрамился тогда на глазах у всей подгулявшей братии! Что я не сделала тогда с твоей ветошкой, чтобы она развернула свой узелок?... Кабы мне это удалось — была бы сейчас цела и невредима... Цела и невредима... Господи! Ну хоть на час, хоть на минуту, приведи ко мне Его! Я же должна сказать ему...»

— Почтенная Лукреция, расскажите нам, как