Фифа и Бородач

влекущий и... опасный.

— Ну, чего застыла-то? Садись сюда, — он похлопал ладонью по дивану, — Не боись, не обижу.

Это была знакомая ей фраза. Татьяна смущённо опустилась на край дивана и сидела в напряжении, готовая в любой момент ретироваться. Она чувствовала, что он смотрит на неё украдкой, полагая, что в полумраке она этого не заметит.

— Иван... — Татьяна вдруг назвала его по имени, сама удивившись своей смелости, — Я...

О, как же много она хотела сказать ему и не могла. Разве можно было высказать вот так всё, что она чувствует, что пережила за эти долгие месяцы, прошедшие с их первой встречи? Это время оказалось для неё более тяжёлым, чем все годы жизни до его. Но сейчас Татьяна была, как наивная девчонка, весь её опыт и рассудительность куда-то испарились в один миг.

— Только не вздумай реветь, — с улыбкой предупредил он.

— Хм, — Татьяна тоже улыбнулась, — Неужели это так заметно?

— Да... Ты вообще плакса. А я не люблю слёзы, — его голос почему-то стал хриплым. Знаешь... ты не бойся меня, — вдруг попросил он. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Да, я знаю, — Татьяна дотронулась до его колючей щеки.

— Знаешь? — он прижал её ладошку к своим губам.

Татьяна кивнула, не отнимая руки, с замиранием ждала, что он скажет или сделает дальше.

— Я думал над твоими словами... Помнишь тогда ты...

— Да, я наговорила лишнего, — Татьяна смущённо закусила нижнюю губу.

— Нет, ты всё сказала верно и...

— Тсс, — она прикрыла его рот второй ладонью, — Давай забудем об этом...

Он провёл рукой по её волосам. Татьяна потёрлась щекой о его широкую ладонь с мозолистой кожей. А потом ей захотелось прижаться к нему, но что-то удерживало её. И он, словно угадав её желание, попросил:

— Коснись меня...

Татьяна сразу послушалась. Просунув руки под его футболку прошлась ладошками по рельефу мышц, вызывая у него вздох. И вдруг, приблизившись к его лицу, робко, словно боясь сама своей смелости, провела кончиком языка по его губам. Чуть прикусила резкий изгиб верхней губы. Он издал какой-то неясный рычащий звук. И это звук придал ей больше смелости.

Отстранившись на мгновение, она заглянула в его лицо. Яростный огонь метался в его глазах. Но то был огонь не злобы, а желания. Огонь любовной страсти. У Татьяны вырвался судорожный вздох. Он — её! Он — для неё! И она готова попасть в его владения.

Дальнейшее случилось, как нечто неизбежное. Сорванная одежда была отброшена проч. И когда напрягшиеся соски Татьяны коснулись его обнажённой груди, женщина застонала, сильнее прижимаясь к любимому. А он с глухим рычанием прижал её к себе, опускаясь вместе на диван.

— Какая же ты... — прошептал он.

— Какая? — с хмельной улыбкой спросила она, запрокидывая голову.

— Маленькая и... необыкновенно красивая... — он чуть отклонился, убрал волосы с её лица и поцеловал её губы.

— Я люблю тебя... — признание само собой вырвалось у неё.

В ответ он задрожал, сдавил её так, будто боялся потерять, и тоже ответил:

— И