Три серебряных колечка

носит бессменно при себе уже столько лет, целую вечность? Жив ли он? А если мертв, то где его могила? И как бы хотелось ей посидеть и всплакнуть на ней...

Шла долгая война, начавшаяся целую вечность назад и шедшая уже, казалось, целую историческую эпоху. И хотя уже было много примет того, что победа не за горами, но трудно было поверить, что наступит день, когда стихнут выстрелы, никого не будут убивать, почтальоны не будут носить похоронки, об этом страстно мечтали, но люди за войну стали суеверны и боялись загадывать сроки. И война все шла, все дальше на запад катила свои огневые валы, перехлестнула границу, а похоронки шли, гибли родные, друзья, сослуживцы... Молодой девчонкой служила она телеграфисткой на армейском узле связи. В это время он размещался в только что освобожденном Будапеште.

Она не запомнила, как он появился на их девичнике по поводу дня рождения их подружки Лены Серебровой. Он был единственным мужчиной и сразу всех покорил. Смуглое цыганское лицо, какие-то отточенные и отшлифованные все черты и детали этого лица, стройная фигура, на которой ладно и даже шикарно сидела форма летчика с орденом и несколькими медалями на груди. Вдобавок еще был весел, удивительно хорошо пел цыганские песни под гитару. Все девчонки сразу же по уши в него влюбились и изо всех сил старались ему понравиться. Но почему-то из всех он выделил ее. Хотя она никак не считала себя красавицей, Лена Сереброва, к примеру, на ее вкус, который предполагала и у мужчин, была куда эффектней, а уж по смелости и бойкости обращения с парнями и вообще никакого сопоставления быть не могло. Что собственно она была в то время — робкий неоперившийся восемнадцатилетний цыпленок, шарахающийся мужчин с их грубыми армейскими шутками. А он выбрал именно ее. Почему? До сих пор для нее загадка. Она же влюбилась сразу и без остатка.

А потом они оказались вдвоем на прекрасных будапештских улицах. Эта часть города совсем не пострадала, хотя и здесь в замусоренности улиц, в заложенности окон чувствовалась, что еще недавно это был фронтовой город. Но дома венского барокко были все так же прекрасны своей красотой, шикарные виллы все так же утопали в зелени парков и газонов... И они ходили по городу, рассматривали дома, витрины лавочек и магазинчиков, ходили по чудесным осенним скверам и паркам Будапешта и говорили, говорили, читали друг другу стихи. Оказалось, они любили одних и тех же поэтов и часто даже одни и те же стихи этих поэтов были их любимыми — стихи Есенина, Ахматовой, Гумилева, переписываемые из одной тетрадки в другую. С ним она чувствовала себя так свободно, как никогда, и это было восхитительно. И его ласки и поцелуи на обсыпанных осенними листьями скамейках скверов обжигали ее и вздымали совершенно неизвестные ей доселе чувства во всем ее теле, в каждой клетке этого тела, чувства, которые метались в этих клетках, ища