Выбирай город!

так как придурок свежеиспеченный майор Гвоздев, опять в свое дежурство сломал пеленгатор, сбил настройку локатора и порвал проволоку в магнитофоне. Причем он еще и машину не хотел присылать, пришлось ему позвонить, и сказать, что через охраняемую караулом стоянку мл. с-ту Потехину от казармы до КДП до 8 утра никак не пройти. Пусть товарищ майор свяжется с караулом и пусть они приедут за мл. с-том Потехиным на караульной машине. В противном случае тов. майору придется сдавать смену с происшествиями.

Переться обратно 3 км до казармы на развод Андрюхе не хотелось. Пустая, на самом деле формальность, которой довольно часто пренебрегали. Вот он и сидел в курилке, ждал, когда подъедет развозной УАЗик, чтобы ехать сразу на позицию. Тут в курилку завалилась стайка девушек в «гражданской форме одежды». Всех женщин, в том числе и гражданских, служивших и работавших на аэродроме Андрюха знал, а этих нет. Всего их было пятеро, и все на первый взгляд, постарше. Начиная лет с 22. Подошел УАЗик, девушки запрыгнули в него, а Андрюха остался докуривать — еще «сверчки» с метео должны подойти и электрики с полосы.

Тут в правое окошко высунулся Вовка, водитель, («серая кость», из АБАТО, но на призыв старше):

— Ну, чё, Дюха? Тебя, что ли ждать будем?

— Да не гони ты. Еще же метео, электрики.

— А это кто? — Вовка махнул рукой себе за спину, — А электрики уже с утра все на полосе.

Так это метео новое, соседи. А «сверчков», наверно, на новую точку, в тайгу заслали. Туда гражданских не пошлешь, это точно. Фиг кто согласится.

В душе робкий, особенно с женщинами, Андрюха за 1, 5 года службы огрубел, заматерел и выработал настоящий командный голос.

Этот самый голос однажды чуть было его не погубил. Он как-то раз гулял вечерком в городе с местной подругой и ее собакой. С подругой они остановились поцеловаться (а ничего другого они и не делали, на самом деле), а пес прыгал, натягивал поводок и мешал. Андрюха прикрикнул на него во всю свою сержантскую мощь:

— Лежать!

И краем глаза увидел, как что-то рядышком беззвучно рухнуло на землю. Этим чем-то оказались два лейтенанта-десантника, наверно, только что из Афгана, и привыкшие выполнять команды немедленно. Поняв, что их, боевых офицеров, положил какой-то тыловой сержантишка, лейтенанты поднялись с выражением, которое не могло быть истолковано двусмысленно. Только преимущество в знании местности спасло Андрюху от неминуемой расправы.

— Привет, девчонки! — сказал вошедший в салон развязанный и самоуверенный дедушка Дюха.

— Ой, где ж, ты был, солдатик, когда я была девчонкой? — Ответила маленькая, плотненькая брюнетка, самая боевая.

— Наверно, на горшке сидел, — подхватила белогривая дылда, ростом не ниже Андрюхи.

— Ага, на нем. А тебя, — дылде, — крутил на коленках, пока она, — боевой, — за погодой следила.

Дружный смех означал, что победила дружба. Девушки про армию ничего не знали, они все выпускницы ленинградского Гидромета, и попали сюда по распределению. Девушек интересовало как солдаты живут, что едят и