бы там не случилось завтра, сегодня получить максимум удовольствия.
Маркус зашел, осмотрел мою необжитую квартирку, пока я пошла переодеваться. Дверь в спальню прикрыла, но не до щелчка замка. Стянула шорты, достала джинсы, вместо футболки — рубашку и кожаную куртку, чтобы не продувалась. Когда стояла в белье, одной ногой в штанине, обернулась. Увидела в щели двери наблюдателя, но он вел себя тихо. И правильно, не настало еще время срывать с меня последние кусочки ткани... Натянула брюки, распахнула дверь. Маркус невинно улыбался, не желая притворяться, что его здесь не было или он ничего не видел. Я поинтересовалась:
— Понравилось?
— Очень. Ты чем занимаешься?
— Всем понемногу. Можешь зайти, — под его наблюдающим взором надела и верхнюю часть. Мне нравилось, как он смотрел — со знанием того, что это все будет его, но спокойно. Ничего похожего на пошлые взгляды, от которых ты чувствуешь себя уже в смеси слюны и спермы. Когда я оделась, встал, тронул за щеку:
— Теперь можно снимать?
— Давай вначале я побываю на настоящей байкерской тусовке, — обняв его, я взобралась босыми ногами на его кеды, чтобы стать наравне, и поцеловала. — А потом посмотрим, как пойдет...
— Договорились, — подхватил он меня на руки. — Пошли!
Пока мы знакомились, давно уже стемнело. Обняла его за спину, высунула голову в шлеме навстречу ветру... Свежему, чистому... Небо было ясное, полное звезд. Мне хотелось кричать, чтобы по почти пустому приморскому шоссе мой восторг унесся в дальние дали... Не стала. Прижалась к теплому плечу нового знакомого и кайфовала молча.
Возле деревянного аутентичного кафе стояли в ряд Харлеи и им подобные, и несколько спортивных. Особенно хорош был оранжевый новенький Duсаtti, я погладила его по гладкому боку, на что Маркус взял мои любопытные пальцы и убрал их:
— Ты же помнишь, что у всего есть своя цена? Или хочешь групповушки, детка?
— Сегодня не хочу, — улыбнулась я. Он по-хозяйски положил руку мне на плечо, и вот, мы внутри.
Эх, я уже три месяца здесь, и еще не была в этом месте... К лучшему, наверное, потому что одной мне там было бы не безопасно. Я будто попала в прошлое. Отдельно сидели бородатые мужики под полтинник, ведущие себя как двадцатилетние. Немного поодаль — группа молодежи, видимо, им принадлежали спортивные модели. Среди них безошибочно, по оранжевым нашивкам на жилете, выделялся владелец так понравившегося мне Duсаtti, но сам он ему совершенно не подходил. Девушек было меньше, но достаточно, и одеты они были, невзирая на ночную прохладу, в наряды с глубокими декольте. Некоторые были при мальчиках, некоторые искали приключений на «вторые 90». Я была благодарна Маркусу, за то, что он настоял чтобы я переоделась под погодным предлогом — ибо в своем дневном наряде я бы отлично вписалась в отряд «группис», а оно было мне совершенно не нужно.
И так, с учетом того, что мой кавалер с удовольствием общался и с ветеранами, и с молодежью, меня спрашивали, свободна ли я сегодня