Любовь и секс Грифона Гоя

Днепра. Это не вода, не речка. Нет. Ты видишь перед собой мощную стихию Борисфена. Когда я смотрю на Днепр, я становлюсь язычником. В сопереживании стихии, я сопереживаю весь мир. Мы дышим в унисон друг другу, и это безумно хорошо. — Я замер в восхищении. Скоро за метил, что девушка не сопереживает со мной радость бытия. — Мне жаль твоего брата, а ещё больше жалко маму. Но жить нужно сегодняшним днём. Это значит, если у тебя беда — плачь, но если перед тобой радость — смейся. Не надо жить вчерашним и будущим. Живи тем, что реально у тебя есть, а у тебя есть весь мир, по-моему, это не мало.

— Да. Это не мало.

Выхватив шарфик, я начал играться им, и этим смешить её. Я принимал много образов и старух, и молодых девиц. Но самое смешное для неё было, когда я играл манерного гея. Одевая шарф как платок, это было не трудно сделать. Попутно я осознал, что манерность претит моей натуре: для меня это скорее кривляние, чем состояние души. Манерные геи косят под слабый пол и теряют при этом себя. Глупые, глупые люди: хотят то, от чего бегут. Хотя в современной исторической ситуации, манерность — это болезнь роста самосознания гея. Ведь его так долго заставляли быть «как все», что сейчас в момент первой свободы перегибает палку. Это что-то наподобие с пружиной.

Мы ходили по берегу Борисфена. Лёд уже растаял и только большие айсберги плыли в дали. Они были белыми пятнами на тёмном море. И в этом море поблёскивали отражения звёзд. Небо было таким же: полная темень, пронизанная сиянием звёзд. Ветра практически не было. Всё это создавало какое-то странное романтическое настроение. Я шёл, а рядом шла девушка. Чтобы проникнутся в загадку, чтобы добыть ответ, нужно погрузиться в тайну. Именно погрузится, проникнуть в самую гущу иного, чтобы сделать его своим. Нужно пройти путь обычного человека, узнать, чем живут люди, и заодно узнать больше про самого себя. Какая-то эйфория поднялась в душе, словно после того, как ребёнку сказали, что завтра он пойдёт в школу. Пафос познания толкнул меня на решение познать эту девушку до дна, как выпивают бокал грузинского вина.

Мы остановились на больших камнях. Я обнял её сзади, и мы смотрели на речку. Я волнуюсь как мальчишка, моё сердце стучит, и кажется, что стук этот слышен ей. Тихо опускаю голову. Приближаюсь к её губам... Она встрепенулась, как голубка, от лёгкого испуга, а, возможно, и от неожиданности. Думаю на сегодня надо всё отложить и попробовать потом снова. Но прошло несколько мгновений, и она сама потянулась к моим губам. Волнительный момент поцелуя, трепетность сердца. Никогда я ещё не целовал девушку. Но вскоре волнение прошло. В поцелуе нет ничего мистического. Это всего лишь другие губы. Физически другие губы. Когда целуешь мальчика, можно распробовать всю его натуру. В поцелуе можно почувствовать нюанс партнёра. А в этом