Ох, уж эти пироги! Или лёгкий флирт, укрепляющий семейные отношения.

то и дело хлопают двери, зажигается свет, гогот, кто-то в темноте ошибается местом и начинает шарить по тебе...

— Да, поспать спокойно тогда на самом деле не удалось, — вслух соглашается Осадчая.

И в памяти её всплывает, как она ворочалась на койке, время от времени о чём-то спрашивая мужа, лежавшего на соседней койке и ловя себя на мысли, что было бы не так уж и плохо, если бы вместо него там (или, на худой конец, на койке с другой стороны) находился Канунников, мысленно представляя себе, как случайно встречаются их руки...

Леонид встаёт, проходит в туалет, потом задерживается в ванной, а когда возвращается на кухню, Саша по-прежнему стоит у плиты, переворачивая содержимое сковородки. Подходит к ней сзади, обнимает и целует в мочку уха. Она поворачивает к нему голову и отвечает поцелуем в щёку.

— Последи, чтобы не убежало и не пригорело. Мне тоже надо удалиться на пару минут... Если чуть задержусь, выключи конфорки и садись, жди меня.

В ванной она: быстренько обливается водой, но задерживается у зеркала, всматриваясь в лицо, глядевшее на неё оттуда, — порозовевшее, с яркими и припухшими губами. Но особо удивительны глаза — обычно блекло-серые, они стали необыкновенно прозрачными и светящимися счастьем...

— Выпьешь? — спрашивает она, вернувшись к нему на кухню и ставя кастрюльку с борщом на стол.

— Нет, не чувствую надобности. Мне и без того хорошо.

— И мне! Но перекусить как следует не помешает... Тебе как налить, полтарелки или целую?

— Целую... А пока буду хлебать, тебя послушаю.

— О чём?

— О мысленных изменах.

— Ах, вот ты о чём... Чего тут интересного?

— Позволь уж мне судить... К тому же известно, что исповедь о тайных желаниях нередко возбуждает такие же желания и у исповедника, в роли которого мне сейчас хочется побывать.

— Ах, вот ты куда клонишь...

— Любопытство — не грех...

— Как сказать... Да и давно это было, пролетело и не запомнилось...

— И всё же...

— Мужа перевели на работу в Москву. И мы переехали сюда. Дали эту квартиру.

— Когда это было?

— Да лет шесть назад... Я долго не работала, сидела с детьми. Той зимой старший пошёл в школу, а младшего отдали в детсад... Стало скучно... Узнала про бассейн «Москва», купила абонемент на десять часов утра, начала ездить туда. Народу мало, вольготно! И вот как-то, из-за мороза наверно, над водой стоял такой туман, что не видно было на расстоянии вытянутой руки... И надо же, на дорожке, вроде, никого нет, а несколько раз нос к носу столкнулась с одним типом. Плавал он кролем, что впереди — не видел, а руками загребал так, что однажды пальцами мне чуть в глаз не ткнул. От неожиданности я открыла рот и чуть не захлебнулась. Он задержался рядом, чтобы извиниться, и, пока я откашливалась, легонько поддержал меня за талию. Так приятно мне стало, что я, вместо того чтобы обругать его, рассмеялась. После этого он стал плавать рядом со мною,