Царица. Часть 1: Три дня триумфа воли, или Моя борьба с желтыми шкафами

кончить, думать не могу. Проговариваю успокаивающе:

— Ну давай тогда так? Не бойся, Царица, ничего плохого не сделаю. Чуть-чуть совсем.

Тут с ней приключается уже настоящая истерика. Или продуманная игра (она так и не созналась впоследствии, что это было, меняя показания в зависимости от ситуации и настроения).

— Нет! — кричит она. — Я не хочу! Отпусти меня! — и начинает брыкаться, вырываться. Какое-то время удерживаю ее, потом отпускаю. Пока она дрыгала ногами, трусы с нее снова слетели; Царица хватает лифчик с халатиком и в слезах убегает в ванную.

— Я тебя все равно трахну! — кричу я ей вслед и пинаю со злостью подвернувшийся стул. Потеряв остатки самообладания, подбегаю к ванной, дергаю за ручку (заперто), бухаю кулаком в дверь, кричу, — выходи, слышишь! Я тебя трахну, Царица! Достала уже! Никуда не денешься!

Прислушиваюсь, что там творится. Не слышно ни журчания воды, ни ее плача. Видимо, тоже стоит и прислушивается. Ну пусть помолчит и подумает. Возвращаюсь в комнату, вначале мечусь, как зверь в клетке (наверное, со стороны смешно выглядело, как лысый толстяк со стоящим членом то в одну сторону бросается, то в другую). Потом закуриваю, пепельница стоит на журнальном столике, низко, неудобно нагибаться, а сесть не могу, все внутри клокочет и кипит, беру ее, ставлю на подоконник и курю, невидящим взглядом уставившись в какую-то точку за окном.

Стукнула дверь в ванной. Слышу, что Царица вошла в комнату. Предельным усилием воли заставляю себя не оборачиваться. Прокручиваю в мозгах худший сценарий: она уже одета (выходная одежда висела в шкафу в прихожей, прямо напротив двери ванной комнаты), сейчас молча уйдет, и на этом все закончится. Может, оно и к лучшему. Зачем мне такие напряги? В голове словно молот ухает, того гляди, инсульт хватит. Из-за кого, из-за этой вертихвостки? Для которой я сделал все, что она просила, а она в такой ерунде отказывает. Пусть лучше уйдет подобру-поздорову, я за себя уже не отвечаю.

Царица подходит ко мне, кладет руки на плечи. Говорит подрагивающим голосом, чувствуется недавний плач:

— DD, ты почему разозлился? Я так испугалась, убежала. Дверь чуть не сломал. Ну пойми, я же на могу так сразу.

— Сразу? — я снова закипаю. — Три дня я иду у тебя на поводу, это называется сразу? — поворачиваюсь. — Может, три года будем в кошки-мышки играться?

Однако! Царица не в уличной одежде, а в том же халатике, правда, застегнутом на все пуговицы. И лифчик не надела, вон он валяется на диване, рядом с трусиками.

— Ты обещал...

— Что обещал, то соблюдаю. Неправда, что ли? — она нехотя кивает, мол, правда. — Но наверное, я тоже человек, у меня тоже есть потребности. Ты свое получила, а я?

— Я боюсь! Меня пытались изнасиловать, ты знаешь!

Напрасно она приплела опять этого своего козленка. Меня это взбесило, а ее расстроило, снова глаза на мокром месте. Неужели все мои усилия за эти три дня насмарку?

— Фигня это, а не попытка! — наконец-то в