Парк культуры

или что-то еще — на знаю. Я замолчал.

Пустоликие нимфетки с видом сосали сигареты и скучно поддерживали Сашин рассказ о том, как он отдыхал на море.

— Были ли твои подруги красивыми? — спросит читатель.

— Безусловно!

— Но отчего же ты скучен и нем, Сережа?

— Как бы вам сказать, друзья: Я просто не видел себя рядом с ними. Всем своим нутром я не мог нащупать хоть ниточку, которая бы нас связывала.

— Как тебе они? — спустя десять минут спрашивал Саша.

— Ничего, красивые:

Мы опять шли к танцплощадке.

И вновь разноцветные огни заскользили по черным теням одежд. Вновь засверкала и задвигалась яркая кучка тех, кто рискнул выйти на танцпол.

— Как тебе вон те, в красном? — теребил мой рукав Саша.

— Которые?

— Да вон: Ты куда сморишь!

— Одна из которых со светлыми волосами, что ли?

— Ну да!

— Хм:

Тут, по идее, мне следовало что-то сказать. Сказать резко, энергично, а после встать и сверкнуть глазами. И того, должно быть, просила каждая моя мышца.

— Вперед — мысленно сказал я себе и резко поднял голову. Невиданный приступ тошноты тут же оборвал мое дыхание. Закружилась размякшая голова, поплыли деревья:

— С чего бы оно, ведь всего лишь пара бутылок: — однако мысль эта меня ни капельки не задела и куда-то быстро растворилась.

И вот передо мной улица. Обычная улица с обычными домами. Таких сотни в Москве. Но это именно та улица. Та, которую, судя по многому, я буду помнить еще очень долго. Деревья, ларьки, прохожие — все как обычно. Но странное, милое и одновременно дергающее чувство всякий раз вытаскивает эту картину наружу. И вот выплывает асфальт, возникают и мешаются запахи. Вот тело пронзает тень того испуга и смущения, желание смотреть под ноги. А вот ни с чем не сравнимое ощущение твоей удивительно нежной руки, зажатой в моей ладони. Непривычное, до страха приятное ощущение.

— Сергей! — ты чего: Сергей!

Я тряхну головой и пробормочу:

— Пошли!

Подергиваясь в такт ритму, мы подойдем к ним. Подойдем, встанем рядом и начнем танцевать. Кроме светлых волос и красной куртки я видел джинсы. Кажется, зеленые. Я не знал, почему даже не взглянул на танцующих подруг. То ли из равнодушия, то ли со злости. А быть может, я доверял Саше.

С бутылкой в руке танцевать правильнее и приятнее. Монотонные уханья, рассыпающиеся из динамиков, так и обволакивают мое сознание.

— Сергей, ты видел? — Саша прильнул к моему уху.

— Чего?

— Ну, как она смотрела на тебя!

«Чего, спрашивается, на меня смотреть? Я, положим, сюда танцевать пришел, а не по сторонам пялиться». На подавление этой мысли у меня обычно уходит не более секунды. Но на сей раз чего-то случилось.

— Сейчас приду. — Я отбросил пустую бутылку и пошел к ларьку.

В детстве я обожал книгу про Винни-Пуха. И всякий раз чуть не плакал, опять прочитав ее до конца и поняв, что больше уже ничего подобного не прочту. Как-то раз на антресолях мне попался медвежонок, точь-в-точь такой, как тот, из