Соседка

него у меня чесались пальчики потрогать его, обнять или почувствовать его аромат. Но как-то романтических отношений не сложилось. Зато мы были отличными друзьями, помогали друг другу во всем, и не было ни дня, чтобы мы не перекинулись парой слов. И вот это происходит... Или это просто мое воображение, а я сама стою в душе...

В душе... Блин! Там же слышимость на четвертый этаж безумная! Как будто рядом стоишь! Я замерла и попыталась отстраниться, но не тут-то было. Егор крепко прижимал меня к себе, и я отчетливо чувствовала его горячее возбужденное тело. Наконец он отпустил меня, напоследок одарив дополнительным нежным прикосновением губ, как бы запоминая момент. Я боялась поднять на него глаза. Его руки прошлись по моему телу от ягодиц к плечам.

— Анюууут... — Егор сжал мои плечи, заставив посмотреть на него. — Блин. Анька, что ты со мной делаешь...

Я опять опустила алеющие щеки. Только бы он не сказал, что это все ошибка...

— Я... пришел с работы, зашел в ванную помыть руки... И... — Его руки прошлись по моей спине вниз-вверх, задирая и без того короткий халатик. — Ох, как же трудно...

Я попыталась выпутаться из его объятий:

— Ничего, все нормально. Егор, правда. — Я виновато посмотрела на него, пытаясь прикрыть разъехавшимися полами халатика грудь. — Прости, что так получилось.

Егор стремительно сделал шаг навстречу мне и опять обнял, крепко прижал ко мне и начал гладить по спине.

— Ты... Простишь меня? — Он попытался поймать мой взгляд, но мои глаза наполнились слезами, и я делала титанические усилия, чтобы ни одна слезинка не прочертила дорожку на моих щеках.

— Угум. Все хорошо. — Кивнула, крепче сжав в кулачках халат на груди. Полтора года мечтаний, желаний, сдерживаемых эмоций... И вот, это произошло. Но почему все так-то, а? Я опустила глаза, чтобы Егорка не прочитал в них обиды. Вдруг поняла, что происходит что-то странное. Если он попросил прощения, если я попросила прощения, логично, что он должен отпустить меня, а не гладить по спине, все теснее прижимая меня к себе...

— Анют, посмотри на меня... — тихо проговорил Егор.

Егор.

Когда полтора года назад весь подъезд нашей старой пятиэтажки заполонили коробки с безумными надписями типа «Тройник и специи», «Масло, акрил и темпера», я понял, что в моей славной жизни наступил переворот. А кому захочется жить с безумной художницей на голове? Но буквально в тот же день, когда коробки плавно утрамбовались в квартиру на пятом этаже, я увидел ЕЁ.

Каштановые кудри до поясницы, зеленые глаза, светлая кожа с россыпью конопушек, курносый нос и аккуратный розовый ротик... Эмм... Точеная фигурка с аппетитной попкой и грудью 2 размера... Что-то во мне перевернулось... А с нее начали съезжать джинсы размера на 4 больше ее. И, кажется, они были мужские. Вместо футболки был маленький топик, больше открывающий, нежели скрывающий.

Черт! Дикое желание неандертальца завалить свою женщину обуяло меня. Но в этот момент она подхватила джинсы и пошла внутрь