интимные места. — Придумал какую-то войну. Это ведь не всерьез — все эти угрозы, бомбы... Просто мужчины играют в свои игры. Им непременно нужно показать, что они сильнее всех... А и в самом деле — почему никто не приходит?... Ах да — я же заблокировала вход в свои покои... Но сюда можно попасть и из других мест. Меня находили здесь в детстве...
В убежище не было никакой связи с внешним миром, и Игорь потерял счет дням.
В еде и воде недостатка не было, хоть ему уже и успели надоесть местные консервы с неизменным приторно-кисловатым привкусом. Принцесса говорила, что здесь был местный генератор энергии, и за свет и воздух тоже можно не беспокоиться.
По правде говоря, поводов для беспокойства и без того хватало, но они не вмещались в Игоря, доверху полного своей маленькой госпожой.
Это было безумие, которое не могло окончиться хорошо, но тем острее было блаженство, горящее где-то совсем рядом со смертью. Игорь чувствовал, что та совсем близко, и его игры с Ллаэйной становились все более отчаянными.
Он лишил невинности ее анус, лиловый, как бутон анютиных глазок. Ллаэйна понятия не имела, что так можно, и чуть не изошла слюной и слезами, когда впервые наполнилась Игоревой плотью сзади, и ей было так мучительно толсто, сладко и стыдно. Сквозь зудящий анус Ллаэйну будто заливали горячим сиропом; тот наполнял ее до ушей, распирал тело и нервы, и вот-вот она могла лопнуть и умереть...
В убежище было много зеркал. Когда Ллаэйна любилась с Игорьом, она избегала их. Однажды Игорь «произрос» в ее зад, после чего обхватил Ллаэйну, поднял и поднес к зеркалу.
— Нет! Не надо! — кричала она, отворачиваясь изо всех сил; но не утерпела — глянула... и уже не могла оторваться.
Игорь мял ей груди и промежность, а Ллаэйна корячила ноги и пялилась на себя, красную, дрожащую от похоти, и на пальцы Игоря, вросшие в ее щель. Это было так чудовищно бесстыдно, что бедная принцесса ревела ручьем.
Сердце Игоря лопалось от жестокого наслаждения. Его хер и пальцы встретились где-то в горячих недрах Ллаэйны, нащупав друг друга сквозь влажную стенку, и принцесса взахлеб кончила, впервые глядя на свои муки...